— Вы хотите сказать — чтобы обогатиться, — вставил Менчу.

— Чтобы подготовиться. Мы все видели знаки. Магия вновь просачивается в мир, неважно, по какой причине. Прорывы случаются все чаще. Дети совершают магические подвиги, о которых даже самые опытные мастера нашего дела десять лет назад не могли и мечтать. Ваш отряд подготовлен к соприкосновению с той, былой магией, а не с нынешней и не с грядущей — цели вашей организации устарели, задачи утратили актуальность.

— Тем не менее мы победили.

— Вам никогда не победить, святой отец. Получить отсрочку — да. И мадам Асанти это известно. Зуб даю, что она вам об этом говорила, а вы в ответ посмеялись.

Асанти вздернула подбородок.

— Мы как можем работаем с имеющимся материалом.

— И я тоже. Только материала у меня больше, равно как и свободы в его использовании.

— У ребенка, оставленного без присмотра в операционной, тоже есть свобода поиграть с инструментами.

— Безусловно — и если ребенок проявит осмотрительность, он многому научится. Я научился. Задайтесь таким вопросом, архивариус: когда мир треснет и магия вернется — не бледные тени, которые вы столько лет отгоняли и сдерживали, а настоящая магия, золотая, подлинная — как вы предпочтете провести оставшиеся десятилетия? Пугливо и бессмысленно сражаясь с будущим или готовясь к тому, чтобы оседлать гребень волны?

— Волною повелевать невозможно, — заметила Асанти. — Оседлать ее можно, не спорю. Можно направить. Но над скипетрами волны смеются. Есть силы, которые нам неподвластны.

— Люди говорили то же самое по поводу молний. Когда стена рухнет, я стану Александром Норсом, укротителем демонов, а ваша замшелая Церковь останется, как ей и свойственно, стоять у заднего фасада истории. Я отнюдь не гений, но я провидец. Вы владеете языками, у вас есть знания, вы дисциплинированы. Давайте работать вместе. Мы сможем творить чудеса.

— Довольно, — прервал его Менчу. — Мы уходим.

— Так что, Асанти? Или вы, инспектор Брукс? В вас есть скрытые глубины — я могу научить вас ими пользоваться.

Сэл отвернулась.

— Спасибо, мне и так хорошо.

— Святой отец слишком закоснел, но если кто-то из вас захочет перейти на сторону победителя — что же? Предложение остается открытым. И компенсация будет первостатейного толка.

Влажные темные глаза Менчу блеснули.

— Вам не победить, — произнес он. Асанти вытянула руку, пытаясь его остановить, но он ее проигнорировал. — Я уже видел сотню таких, как вы: говорите о революции, а на деле рветесь к власти. Меня от вас тошнит.

Норс отступил на шаг, наморщив лоб с выражением невинной озадаченности на лице.