— Мать, ты, что ли? — Здоровый мужик с обрюзгшим лицом появился на пороге спальни. Взгляд его блуждал, он подслеповато прищурился. — Ты еще кто? Где бабка?

— Дядя Паша, это я, Егор. Сосед снизу.

— Здоров, сосед, чо надо?

— Вы бы мать поберегли, — ответил Егор. — Нет у нее денег, не приносили пенсию.

— А тебе какое дело? Вали отсюда, чтоб я тебя не видел!

Павел надвинулся, сделал резкое движение, будто хотел ударить, и Егор рефлекторно сжался, отпрянул. Мужик хохотнул, ощерился:

— Вали давай… Или это… А может, ты мне взаймы дашь? А?

При мысли о драке вспыхнул застарелый страх физической боли, ноги стали ватными, в груди засосало. Наверное, нечто подобное чувствуют игроки в капсулах, нарываясь на ганкеров — беспомощность и обиду.

Егор сделал еще шаг назад. Павел презрительно ухмыльнулся, сунул ему под нос кулак, чтоб напугать побольше, и стал поворачиваться, скользя взглядом по квартире. Тогда Егора что-то толкнуло изнутри, он почти реально услышал голос своего варвара: «Вмажь ему!»

Вмазать так сходу не получилось, но он сделал другое: обеими руками схватил уже отвернувшегося алкаша за поднятый кулак и что было сил рванул на себя. При этом быстро шагнул вбок, выставил ногу, за которую Павел благополучно зацепился.

Ноги его заплелись, он глухо матюгнулся, вырвал руку из захвата, пытаясь вцепиться в угол трюмо, но не успел — рухнул аккурат на шаткий старенький шкаф. Прямо феерически так рухнул, едва не добив треснутое стекло, и со стуком, будто тяжелый мешок картошки, свалился на пол.

Из-за того, что он был не совсем трезвым, идущий от него запах это подтверждал, прием прошел.

— Ах ты ж тварь… — выплюнул Павел, злобно скалясь, и начал подниматься.

Егор к этому времени уже вовсю представлял, что он в игре. Воображение разыгралось, как выяснилось, в такой ситуации это хорошо помогало. Он варвар Гор — бесстрашный, сильный, ловкий… Вооруженный!

Виртуальной кирки здесь не было, и оружием Егору послужил стул. Павел успел встать на колени и протянул руки к Егору, а он схватил за спинку стоящий у трюмо стул и обрушил его на голову алкаша. Бил не в полную силу, боясь проломить череп, но и не слабо. Рассохшееся дерево хрустнуло в его руках, Павел снова упал на пол и громко застонал. По лбу его потекла кровь, но это была неглубокая рана — так, ссадина, швы накладывать точно не придется.

— Су-у-ука-а-а… — утробно захрипел сосед.

— А ты — алкаш и дегенерат, — констатировал Егор. — Дожил! На мать родную руку поднял, кретин!

Прикинув, что бы в этой ситуации сделал Гор, он быстро обошел Павла, пытающегося подняться вновь. Схватил его за правую кисть, выкрутил руку за спину, вцепился в отросшие и не очень-то чистые патлы.