Заканчивается этот заряд довольно быстро, делая из прочного оружия обычное средство для чистки зубов. Но зато я могу сделать из заряженного предмета, например, ловушку. «Постоянники» же должны контактировать со своими оружием. И они не могут пользоваться метательным оружием и огнестрелом.

Плавно раскачиваю ножи на нитях. Через секунду по обе стороны от моих рук две свистящие мельницы. Воздух нагоняется так сильно, что у меня поднимаются волосы. Если сжимать и разжимать нити в определенные моменты, то вертеть ее становится еще легче. При этом почти не двигая руками.

Мельница смерти повинуется моим мимолетным движениям. Над головой, позади. Два кинжала разрывают воздух с огромной скоростью, образую вокруг меня еле заметные окружности.

Вскидываю руку вперед… По инерции кинжал тоже летит вперед, за сотую долю секунды преодолевая расстояние в несколько десятков метров. Сжимаю нить, и кинжал возвращается в руку, сильно отбивая ладонь тяжёлой рукоятью.

Спустя пять минут безудержных вращений по дуге, удается выкосить все кусты вокруг, увеличить радиус мельницы до нескольких метров над головой, свободно удлинять и укорачивать нить, а еще обмотать ее вокруг ветки на дереве, полностью лишившись своего оружия. Сил сломать ее у меня не оказалось.

А вот если бы я умел придавать предметам дополнительные свойства, а не просто менять структуру… Например усилить лезвия кунаев, как это делают Джуны, то я смог бы разрезать даже камень.

Нити рвутся через четыре минуты интенсивного использования. Заряд на них кончается. Перебарываю жгучее желание поэкспериментировать с сушёным пальцем. По-любому через него можно немного считерить, как это делают аристократы…

Но время пришло…

Уже слышу гомон. За школой собралось больше людей, чем я ожидал.

Выхожу из леса на пустое футбольное поле. Пересекаю его, дохожу до невысокого забора, отрываю вычурную калитку, захожу. Школьная территория кишит людьми. Тут как минимум сотни две-три. И все хотят узнать, что я скажу. Из-за боя с Сэмом количество людей явно прибавилось.

Морщусь. Обожаю публичные речи.

Меня замечают. Слышу крики, вижу десятки пальцев, указывающих на меня, глаза с выражениями разной степени любопытства и заинтересованности. Мельком пытаюсь осмотреть всех присутствующих. Какие-то лица мне знакомы. Пришла почти вся моя группа. Даже Лика. Аннет не вижу, Акане тоже. Как и представителей большинства кланов. Ни Новусов, Ни Джунов, Ни Амарэ. Вижу семь силачей. Среди них Вадим Тернов. Двое из них прямо старшекурсники. И выглядят лет на сорок. Основная масса — отчаявшиеся беляки, цепляющиеся за какого-то Константина Кибу, заявившего, что сможет изменить их жизнь. Точнее, они услышали именно так. Я чётко говорил, что лишь укажу путь и помогу по первости. А не сделаю все за них.