– Прошу прощения?

– Ежемесячное кровотечение, – повторила Ларкира. – Ну ты знаешь, время, сопровождающее женщину на протяжении большей части ее жизни, когда она…

– Да, да. – Он махнул рукой. – Я понимаю, что значит… То есть когда женщина… – Дариус прочистил горло. – Я говорил о бросании горящего угля в людей.

– А. – Ларкира пошла дальше, темная дорожка освещалась только лунным светом, просачивающимся сквозь кроны деревьев. – Вполне нормальное для некоторых женщин желание в подобные периоды.

– А ты относишься к этой категории «некоторых женщин»?

– О да, я, возможно, даже окажусь в начале списка.

Дариус бросил на нее настороженный взгляд, заставивший ее улыбнуться.

– Не переживай, – заявила Ларкира. – Я соврала, сейчас не то время. У меня есть еще по крайней мере неделя.

– Приятно знать. – Казалось, Дариус вдруг очень заинтересовался землей под ногами.

– Естественно, ты не знаешь о таком, ты ведь рос не в окружении женщин. Но, если хочешь, я с радостью тебе все объясню.

– Спасибо, но думаю, лучше мне остаться в неведении по этому вопросу.

– Вряд ли подобное возможно. У тебя ведь когда-нибудь появится жена.

– Жена?

– Да. И ты, конечно же, захочешь помочь облегчить боль, которую она будет испытывать в такое время.

– Какой в этом смысл, если я позволю ей страдать другим путем, заставляя жить в этом месте? – Дариус указал на темный лес, который простирался вокруг них. – Нет, в моем будущем нет места для жены.

Ларкира нахмурилась, когда они оба замолчали.

В моем будущем нет места для жены.

Почему эти слова причиняли такую острую боль?

– Но что, если мы добьемся успеха и Лаклан вновь станет таким, каким ты его помнишь? – уточнила она.