– Уверена, что пригодятся. Спасибо.

Квентин просиял и развернулся на каблуках. Киеран задержался, а мы последовали за Квентином по крытому переходу. Он болтал без умолку о животных, которых ему довелось здесь увидеть. Мы прошли через несколько темных помещений, а потом двинулись вокруг крепости, где не было ничего похожего на комнаты. Квентин клялся, что видел пещерного кота, хотя Аластир уверял его, что они здесь больше не живут.

Сначала я увидела террасу. Ветер трепал сколотые портьеры, и ткань тихо хлопала. Квентин отпер дверь, и в одном конце террасы я увидела шезлонг, а в другом – несколько низких стульев.

Квентин вручил Кастилу ключ и открыл дверь.

– Аластир проследил, чтобы комнату проветрили и разожгли огонь. Ночи здесь прохладные.

Загорелся светильник, осветив просторную гостиную с плюшевыми кушетками и обеденным столом.

– У камина стоят кувшины со свежей водой.

Квентин открыл еще одни двери, и я уловила ароматы лимона и ванили.

Если гостиная меня удивила, то спальня потрясла до глубины души. В углу горел камин, а рядом с ним на полу, как и сказал Квентин, стояло несколько кувшинов. Посреди комнаты красовалась кровать с четырьмя столбиками под балдахином и прозрачными белыми занавесками. Двойная решетчатая дверь напротив кровати вела, похоже, на еще одну террасу, а с другой стороны был вход в ванную комнату. Я могла только озираться.

– Если хотите, могу принести еще воды для купания, – предложил Квентин.

Кастил глянул на меня, и я покачала головой. Уже слишком поздно.

– Нет необходимости, но спасибо.

– Если вы уверены, – сказал Квентин, а когда я кивнула, добавил: – Не могу дождаться, когда здесь появится душ и будет достаточно всего лишь повернуть кран.

– Душ?

Кастил одарил меня усмешкой.

– Вместо того, чтобы сидеть в ванне, ты стоишь, а чистая вода течет с потолка. Это как стоять под проливным дождем – теплым дождем.

Я изумленно уставилась на него. На щеке Кастила появилась ямочка, и он повернулся к другому атлантианцу.

– Она не верит, что в Атлантии горячая вода течет из кранов.

Глаза Квентина стали как блюдца.

– Он говорит правду. Я всегда воспринимал это как должное, но больше не буду.