«Самые прекрасные предметы часто имеют зазубренные и неровные очертания и царапины, что усиливает их красоту самым замысловатым образом, который ни наши глаза, ни наш разум не может определить или постичь хотя бы в малой степени, – сказала королева, поворачивая в руках бриллиант, отражающий свет в неровных углублениях и вершинах. – Без этих изъянов они были бы самыми обычными и заурядными, как все другие ровно ограненные бриллианты, которые можно встретить повсюду. Красота, мое милое дитя, часто изломана и зазубрена и всегда неожиданна».

Не уверена, что сказанное справедливо и в отношении людей. Похоже, что все-таки нет, поскольку Кастил весь состоит из ровных, прямых линий, и он великолепен.

Неважно, почему он хотел меня и как мог хотеть, если есть другие с такими же ровными, прямыми линиями. Важно то, что я глазею на него, пока он спит, и это не очень-то хорошо.

Я отвела взгляд и прикусила губу, решив, что это будет очень похоже на то, как срывают повязку с раны. Просто нужно двигаться. Сделать все быстро и надеяться, что он не проснется, пока я не поправлю дурацкий халат и пока Кастил не поймет, что я спала на нем. Я начала отстраняться…

Внезапно он зашевелился. У меня не было времени отреагировать. С поразительной быстротой он перекатил меня под себя, а его рука сомкнулась на моем горле. Я ахнула от потрясения.

Зрачки его глаз так расширены, что вокруг них светится лишь тонкая янтарная полоска. Он оскалился, обнажив острые, слегка удлиненные клыки. Низкое звериное рычание вырвалось из него и прокатилось по мне.

– Кастил! – Я попыталась освободиться от руки, держащей меня за горло. – Что с тобой?

Рука на моей шее сжалась, выдавив из меня хриплый выдох. Инстинкт взял верх, прорвавшись сквозь удивление, и я замахнулась кулаком, собираясь обрушить его на руку Кастила и вырваться. Этого не произошло.

Он перехватил мою руку и прижал к постели. Я напряглась, но его рука была словно из стали. Подняв левую руку, я вцепилась в его волосы и сильно дернула, откинув его голову назад.

– Отпусти меня!

От звука, который он издал, по моей коже побежали мурашки, а он легко переборол меня и опять опустил голову.

Теперь в его глазах не видно янтаря, и он смотрит на меня… так, будто не знает, кто я. Будто не видит меня.

У меня остановилось сердце. Что-то… что-то не так.

– Кастил?

Единственным ответом было ворчание, как у крупного дикого животного, загнанного в угол, а взгляд этих почти черных глаз двинулся по мне вниз. Похоже, он не узнал ни свое имя, ни меня.

Я тотчас вспомнила, что он мне говорил. У него бывают кошмары, и иногда он просыпается, не понимая, где он. Должно быть, это сейчас и происходит.