На мгновение жесткость, отпечатанная на его лице, соскользнула, а потом треснула, а под ней обнаружилась какая-то отчаянная потребность. Потребность во мне. В нас.

Что, если Киеран прав?

Я едва могу дышать, не то что думать, но знаю, что он имеет в виду. Боги, еще как знаю. И в этот момент мы хотим одного и того же. Возможно, нам нужно одно и то же – просто отдаться чувствам и забыть обо всем. Просто быть здесь, в эти секунды и минуты и в этом месте. Можем мы так сделать? Наверное, Кастил может. Возможно для него все это – лишь удовлетворение физической потребности, пусть даже и безотчетно. А почему не могу я? Я хочу того, что он может мне дать. Удовольствие. Недолгий побег от реальности. Опыт. Чувство свободы. Потому что именно так ощущалось то освобождение. Разве я предам кого-то, в том числе себя? Разве отрицать это – не еще большее предательство? Или я лгу себе даже сейчас? А если и так, то не все ли равно?

Его рука замерла, он всматривался в мое лицо в поисках ответа. И тут я поняла, что это моя жизнь. То, что существует между мной и Кастилом, нельзя назвать правильным или неправильным. Это запутанно и сложно, и, может, потом я пожалею, что даю ему все больше и больше частей себя. Но я хочу его.

И мне так надоело отказывать себе во всем.

Надоело лгать ему и себе.

– Только с одним условием.

– У тебя есть условие?

Я кивнула, и мое сердце заколотилось.

– Я не хочу притворяться, – прошептала я. – Я – Поппи, а ты – Кастил, и это по-настоящему.

Глава 31

Глава 31

– Ты согласен на это?

Кастил прикрыл глаза, и все черты его потрясающего лица напряглись.

– Всегда, – прошептал он. – Да.

Я оторвалась от стены и, преодолев расстояние между нашими ртами, поцеловала его. В тот миг, когда наши губы соединились, в ту секунду, когда он приоткрыл губы, я поняла, что это по-настоящему.

Я оторвала руки от камня и обвила его шею. Я брала то, что хотела, пробуя его вкус кончиком языка, наслаждаясь упоительной остротой его зубов. Я не знала, что делаю, меня вел инстинкт. Я двигала губами по его губам, покусывая, исследуя и учась.

И Кастила, похоже, нисколько не беспокоила безыскусная неопытность. Скорее наоборот, даже воспламенила. Он дал мне то, что я хотела. Он целовал меня с исступленным самозабвением, граничащим с безумием.

Закончив поцелуй, он дышал так же тяжело, как и я.

– Мы не притворяемся, Поппи? Больше нет? Ты меня хочешь. Зная все, ты меня хочешь.