Кастил выругался и начал двигаться, подняв бедра. Мои глаза расширились, когда меня затопило необузданными ощущениями: он двигался внутри меня, медленно и глубоко. Я вздохнула, расслабились все мышцы, о напряжении которых я даже не подозревала.

– Вот. – Его голос был едва слышным шепотом. – Боги, ты…

Направляющая меня рука судорожно сжалась и расслабилась, когда я поднялась на нем.

– Ты – все, чего я когда-либо хотел.

За всю жизнь мне ни во что так не хотелось верить, и это осознание грозило все разрушить.

– Мы настоящие, – напомнила я, ища его губы. – Не лги мне сейчас.

На несколько секунд он застыл, а потом издал хриплый смех.

– Ты права. – Он схватил в кулак мои волосы и оттянул мою голову назад. – Сейчас нам не нужно лгать.

Его рот накрыл мой, и острый клык царапнул мою губу. Я хрипло застонала. Через мгновение мы опять прижимались к скале, одной рукой Кастил обнимал меня, а другой держал за волосы – только они отделяли твердую поверхность от моей кожи. Он навалился на меня, вжимаясь в мои бедра.

А потом сделал то, что обещал.

Оттрахал меня.

Его бедра врезались в мои, и в такой позе я могла только подчиняться его требованиям. Я держалась за него, а вокруг нас неистово бурлила и пенилась вода. Каждый удар его бедер был таким же жадным, как и толчки моего языка на его языке. Каждое погружение казалось более настойчивым, чем предыдущее. Моя голова откинулась назад, но не коснулась камня благодаря его руке. Мир вертелся в калейдоскопе разбитых солнечных лучей, темно-серых стен и ярких лепестков. Я напряглась – все во мне напряглось. Его голова упала на мое плечо, а тело терлось о мое. Я обвивала его, зарывшись лицом в его шею, чувствуя сладкий вкус воды и соленый – его кожи. Моя кровь бешено стучала, и его пульс так же сильно бился под моей щекой. Наши тела исступленно двигались, казалось, что он повсюду. У меня сбилось дыхание. Не было никакого колебания. Никакого замедления или передышки. Нас обоих подхватило безумие, мы потерялись в напряжении, которое все нарастало. Мне казалось, что я разобьюсь вдребезги, что мы оба разобьемся, но он дал мне то, чего я так сильно хотела.

Ощущение его кожи, прижатой к моей, вытеснило весь мир. Остались только мы. Прикосновения его губ к моей шее, моей щеке прогнало прочь все протесты. Его рот опять нашел мой, а руки держали меня так крепко, так бережно, мешая даже возникнуть уколу вины. Кастил двигался так глубоко внутри меня, что я не чувствовала ничего, кроме него, и когда меня захлестнуло освобождение, оно настигло и его, поглотило нас обоих, не оставив места страхам о будущем и сделав возможным то, что казалось невозможным.