Взяв меня под подбородок, Кастил поднял мою голову, и его губы нашли мои. Он поцеловал меня, и это было не просто легкое касание губ. На нас смотрели, но Кастил полностью насладился поцелуем. Когда он поднял голову, я ощутила слабость уже по совершенно иной причине.

– Невзирая ни на что, – повторил он.

Кивнув, я отстранилась от него и начала поворачиваться к Беккету, который ждал, переминаясь с ноги на ногу.

– Поппи?

Я опять обернулась к Кастилу, и при виде него у меня перехватило дыхание. То, как он смотрел на меня, пронзительность его горящих золотых глаз, пригвоздило меня к месту. То, что я от него почувствовала… на вкус это как самый изысканный шоколад и самые сладкие ягоды.

Грудь Кастила вздымалась в неровном дыхании.

– Я за тобой приду.

* * *

«Я люблю тебя».

Вот что, наверное, собирался сказать Кастил. Вот что я почувствовала от него, хотя эти слова так и не сорвались с его губ.

И с моих тоже.

Если я испытывала какое-то разочарование, оно быстро сменилось восхищением, когда Беккет повел меня через рощу. Вольвен не тараторил без умолку – мне показалось, что он все еще относится ко мне с опаской. Я уловила от него слабый след страха. Должно быть, для него стало испытанием преодолеть этот страх и предложить проводить меня к Покоям.

На деревьях пели и щебетали птицы. Как и сказал Беккет, Покои оказались недалеко. Мы довольно быстро миновали рощу.

Сооружение возносилось к ярко-голубому небу, белый известняк и мрамор сверкали на солнце.

Мы прошли по небольшому полю крохотных голубых и желтых цветов. Чем ближе я подходила к храму, тем яснее сознавала, насколько он велик – почти с замок Тирман.

– Боги богов, – вымолвила я, глянув на Беккета. – Он огромен.

Он кивнул и бросил на меня быстрый взгляд.

– Это один из самых больших храмов.

– Почему его назвали Покоями? – поинтересовалась я, радуясь тому, что можно отвлечься.

Мы начали подниматься по широким крутым ступеням. Вьющиеся растения ползли по ним до самого верха и там опутывали колонны.