Джаспер кивнул и тыльной стороной ладони прикрыл зевок.

– Не могу дождаться, когда вернусь в свою кровать, – сказал он со вздохом.

Я начала расстегивать пуговицы плаща.

– Ну ладно, надеюсь, у вас всех ночь прошла без приключений, – добавил Джаспер.

– У нас не было ничего интересного, – ответил Кастил, поймав мой взгляд.

Отодвинув мои руки, он стал сам возиться с крохотным пуговицами. Во мне поднялась благодарность – не за то, что он расстегивает мой плащ, а потому что не упомянул о событиях прошлой ночи.

– А у вас? – спросил Кастил.

– Странные сны, – проговорил Джаспер, глядя на нас – на меня.

– Как будто это все. – Эмиль закатал рукава туники. – Уверен, вы прошлой ночью почувствовали это – вся гора тряслась.

Кастил кивнул, но не стал развивать тему. Я почувствовала, что на нас сосредоточилось внимание Джаспера – и всех присутствующих вольвенов.

Кастил сложил мой плащ и сунул в седельную сумку. Прибыла остальная часть группы. Все выглядели невыспавшимися. Когда мы наконец продолжили путь, странно было видеть Беккета в человеческом облике, да еще таким подавленным.

Поросшие травой участки сменились холмами с роскошной яркой зеленью, и очень скоро мне захотелось переодеться в безрукавку.

Я вытерла пот со лба.

– Тут всегда так тепло? Если что, я не жалуюсь.

– Здесь, около моря, тепло, – ответил Кастил. Я огляделась, ища водоем, о котором идет речь. – Но в глубине суши, вблизи гор Никтоса, смена времен года лучше выражена, и там холоднее.

Я хотела спросить, где же море, но тут увидела их.

Изящные, блестящие белые колонны из камня так высоко возносились в небо, что если бы там были облака, колонны простерлись бы выше их. У меня захватило дух.

– Столпы Атлантии? – прошептала я.

– Да, – тихо сказал Кастил мне на ухо.

Мы подъехали ближе, и меня охватило изумление, пересилившее любопытство. Я увидела на колоннах бороздки с письменами на незнакомом языке. Столпы были не просто указателями или местом упокоения Теона и Лейлы. Они соединялись со стеной из такого же камня – похоже, известняка и мрамора. Стена так же высока, как и любой Вал, и тянулась сколько хватало глаз. Мы взобрались на холм, и я увидела, что между двух колонн нас заметили и поджидают. По моей коже побежали мурашки, а в крови словно загудел давно позабытый гимн.