– Помнишь, когда мы принесли Сакса на купол Фарсиды и ты сидел с ним, то, что они сказали после того, как ты вернул его к жизни? Вот о чем я… Ты подумай над этим. – Он тряхнул головой и откинулся на скамейку. – Это неправильно. Это просто история. Чего тревожиться из-за истории, если она все равно не твоя? То, чем ты занимаешься сейчас, – лучше. Ты можешь уйти из такой истории. И сидеть в парке, как обычный человек. Идти куда тебе вздумается.

Ниргал неопределенно кивнул.

– Чего я хочу, – сонно продолжил Койот, – так это ходить в летние кафе, пить каву и наблюдать за лицами людей. Ходить по улицам и заглядывать в лица. Мне нравится смотреть на женские лица. Они прекрасны. И некоторые такие… такие особенные. Не знаю. Мне они нравятся. – Он снова засыпал. – Ты сам поймешь, как тебе жить.

Среди тех, кто время от времени заглядывал к нему в бассейн, были Сакс, Койот, Арт с Надей и Никки, которая становилась все выше с каждым годом и уже обогнала Надю, которую воспринимала скорее как няню или прапрабабушку – прямо как сам Ниргал, когда рос в Зиготе. Никки унаследовала от Арта чувство юмора, и тот сам поощрял ее, сговариваясь с ней против Нади, смотря на нее самым лучезарным взглядом, какой Ниргалу только доводилось видеть у взрослого. Однажды Ниргал наблюдал, как они втроем сидели на каменной стене рядом с его картофельным участком, безудержно смеясь над какой-то шуткой Арта, и сам ощутил такой резкий прилив радости, будто смеялся вместе с ними. Его старые друзья теперь были семьей, и у них рос ребенок. Их жизнь теперь протекала по древнейшему образцу. Когда он это понял, его собственная жизнь на своей земле теперь не казалась ему столь же существенной. Но что он мог поделать? Лишь немногим в этом мире повезло встретить своих настоящих спутников жизни – это требовало сначала исключительной удачи, затем чутья, чтобы это понять, и, наконец, смелости, чтобы действовать. Лишь немногие обладали всем этим. Остальным же приходилось довольствоваться тем, что есть.

И он жил в своем бассейне, отчасти на то, что выращивал сам, а отчасти – на то, что зарабатывал в кооперативе. Раз в месяц летал в Сабиси на новом аппарате, хорошо проводил там неделю-другую и возвращался домой. У него часто гостили Арт, Надя и Сакс, значительно реже – Майя и Мишель или Спенсер, они теперь жили в Одессе, или Зейк и Назик, приносившие вести из Каира и Мангалы, которые он старался пропускать мимо ушей. А когда все уходили, он поднимался на гребень, садился на один из валунов и наблюдал за лугами, раскинувшимися на склонах, сосредотачиваясь на том, что у него было, – на этом мире ощущений, камней, мхов и лишайников.