– То что, Сакс?

– Транспортные средства, способные передвигаться с такой скоростью, смогут создать эффект, который сведет на нет доминирование любой партии.

– Ты так думаешь?

– Ну, тогда положение будет трудно контролировать.

– Да, полагаю, что так. Хм, что ж, я еще подумаю над этим.

– Хорошо. Наука – это политика иными средствами, помнишь?

– Это точно! Это точно. – И Бела отошел к кеге с пивом, бормоча что-то себе под нос, а потом приветствовал очередную группу, которая приблизилась к нему.

Так сам собой сформировался бюрократический класс, которого всегда страшились многие политические идеологи – класс экспертов, которые управляли обществом и предположительно не должны были ослаблять свою хватку. Но на кого бы они оставили свои посты? Кто еще хотел их занять? Насколько мог сказать Сакс – никто. Бела, если бы захотел, мог остаться в консультативной группе навсегда. Эксперт, от латинского «experiri» – «пытаться». Как бы проводить эксперимент. Выходит, это было правление экспериментаторов. Попытки пытающихся. По сути, правление тех, кому это интересно. Новая форма олигархии. Но какой еще у них был выбор? Когда приходилось таким образом набирать людей в органы власти, то понятие самоуправления как личной свободы превращалось в нечто парадоксальное.

Гектор и Сильвия, из посетителей курса Бао, вырвали Сакса из забытья и пригласили спуститься и послушать, как их музыкальная группа будет играть избранные композиции из оперы «Мария де Буэнос-Айрес». Сакс, согласившись, проследовал за ними.

Перед входом в небольшой амфитеатр, где должен был состояться концерт, Сакс остановился у столика с напитками и налил себе очередную чашечку кавы. Дух праздника витал здесь повсюду. Гектор и Сильвия, светящиеся от удовольствия, поспешили на свои места, чтобы приготовиться к выступлению. Наблюдая за ними, Сакс вспомнил свою недавнюю встречу с Энн. Если бы он только мог тогда как следует думать! Но он оказался совершенно на это неспособным! Если он сейчас снова стал Стивеном Линдхольмом, то, наверное, это бы ему помогло. И где теперь была Энн, о чем она сейчас думала? И что она тогда там делала? Просто ли странствовала по Марсу, будто призрак, переходя с одной станции Красных на другую? Чем теперь занимались Красные, как жили? Собирались ли взорвать Да Винчи, нарушила ли его случайная встреча с ней их планы? Нет, нет. Экотажники все еще вели свою деятельность, орудуя гаечным ключом, но, когда терраформирование стало регулироваться законом, большинство Красных так или иначе стало частью общества. Они превратились в важную политическую силу, одну из многих, всегда были начеку и быстро принимали решения – они были куда сильнее заинтересованы в политике, чем менее идейные граждане, – но в целом пришли к нормальности. Какое место среди них предназначалось для Энн? С кем она была в команде?