– Ну… те, кто верит, что самые основные культурные особенности имеют биологическое объяснение.
– О, нет. Конечно, нет. Мы гораздо свободнее. Материнство может быть каким угодно. Иногда матери просто выполняют роль инкубаторов, и все.
– Я полагаю…
– Уж мне-то можете поверить.
– …Но Джеки плакала.
Они шли вперед молча. Подобно многим другим крупным кратерам Морё, как оказалось, был разделен на несколько водосборных бассейнов, которые стекались в центральное озеро, окруженное болотом. Оно было небольшим и имело форму почки, изгибаясь вокруг небольших холмиков, относившихся к группе возвышенностей по центру кратера. Зо и Расселл вышли из-под лесного навеса по слабо различимой тропинке, затерявшейся в слоновой траве. Они быстро бы заблудились, если бы не ручей, который извивался среди травы, выходя на поляну, а затем впадая в заболоченное озеро. Поляна тоже заросла слоновой травой, крупные пучки которой тянулись много выше человеческого роста, отчего они, идя сквозь ее заросли, часто видели лишь эту гигантскую траву и небо. Длинные стебли мерцали под лиловым полуденным небом. Расселл ковылял, сильно отставая от Зо; его круглые солнечные очки казались зеркалами, в которых, когда он глядел по сторонам, отражалась трава. С видом, совершенно сбитым с толку тем, что его окружало, он бормотал что-то в свою старую консоль, которая свисала у него с запястья, точно наручник.
У последней перед озером излучины находился песчано-галечный пляж, и Зо, проверив палкой песок перед линией берега – он оказался твердым, – сняла свое потное трико и зашла в воду. В нескольких метрах от берега та обдавала приятной прохладой. Она нырнула, проплыла немного, ударилась головой о дно. На некоторой глубине из воды торчал валун, на который она взобралась. Затем она стала прыгать с него в воду, кувыркаясь вперед сразу после погружения. В воздухе это действие давалось тяжело и выглядело совсем не изящно, но вызывало кратковременное тянущее ощущение в животе, такое близкое к оргазму, как ничто другое, что ей когда-либо приходилось испытывать. И она нырнула несколько раз, пока ощущение не ослабло и она не замерзла. Затем выбралась из воды и легла на песок, чувствуя, как его тепло поджаривает ее с одной стороны, а солнечная радиация – с другой. Сейчас для нее идеально было бы испытать настоящий оргазм, но несмотря на то, что она растянулась перед Саксом, словно сексуальная карта, он сидел, скрестив ноги, вроде бы увлеченный илом. Он и сам успел раздеться, оставив лишь очки и консоль. С фермерским загаром, низенький и лысый, ссохшийся примат, похожий на образы Ганди или