– Я всегда осмотрительна, – но сказано это было с улыбкой. – А теперь скажите, чем вы эту гадость с лица убираете, – попросила она. – Я больше не могу, такое чувство, что глаза обильно салом намазаны, аж слипаются и лоснятся!

Ассаэр насупился, однако смолчал.

На краске для век настоял Наместник – мол, без нее она слишком сильно выделяется. Наносить макияж Инерис умела, но совсем другой и иначе – тонкими кисточками, а не огромным толстенным карандашом, которым предполагалось оставлять на веках широкие линии!

Пришлось Дантеру взять дело в свои руки.

Откуда у шпиона Ассаэра такие познания в макияже, леди-наследница предпочла не допытываться. «У нас ею пользуются даже мужчины, бережет глаза от воспалений и раздражений», тьфу!

Кэллиэн бы посмеялся, наверное. Или посочувствовал – он ведь тоже по кой-то ляд красил веки…

Она ни разу не спрашивала, зачем. Принимала эту его особенность едва ли не как врожденную. А теперь вот вдруг интересно стало, как он выглядит без этой своей черной краски…

Ассаэр хмыкнул, не сдержавшись, едва она стянула дакха. В отсутствие другой южной косметики густо накрашенные глаза смотрелись весьма вызывающе. Особенно на фоне светлой даже с учетом загара кожи.

Ну, пусть хихикает.

В «коллективе» дела шли ни шатко, ни валко. Инерис по-прежнему не показывалась перед остальными без платка, ела только в палатке, и пыталась избавиться от ощущения, что за ней поминутно следят.

Паранойя, не иначе… Даже Редорах никак себя не проявлял, да и взглядом сверлить ее почти перестал. Разве что по утрам – она видела его порой, выбираясь из палатки… От такого взгляда сложно не вздрогнуть. Но, может, он просто не высыпается и встает в дурном расположении духа?

Если у него и были к ней претензии, то их он не озвучивал. А свои обязанности выполнял безупречно.

Тем не менее, кинжал Инерис упорно держала при себе. А то с тех пор объявился еще один желающий пополнить свой штат рабыней с севера!

Что ж, хотя бы сейчас лишних глаз вокруг лагеря не осталось. Двое дозорных доложили, двое тайно отправленных разведчиков подтвердили.

Можно было немного расслабиться, и Инерис выбралась из шатра. Сколько можно там сидеть?!

Вдалеке, по другую сторону тракта, разгорались один за другим огни в чужих лагерях. Они же снова предпочли встать не в песке, в отличие от большинства, а у скал, наособицу – так легче держать оборону, если вдруг кто нападет.

Инерис запрокинула голову, глядя на небо. Вечерело здесь быстро, и из синего оно до неприличия торопливо становилось фиолетовым, из фиолетового – густо-черным, и по этой канве бисерной вышивкой вспыхивали звезды...