Ноги запоздало подкосились, и Инерис больно ударилась коленями о подвернувшийся под них камень.

– Ты цела? – тем же неживым, нечеловеческим тоном спросил Ассаэр.

– Д-да… вроде бы…

В следующий миг ее рывком подняли с земли, а затем крепко-прекрепко обняли жесткие руки. Запоздало звякнул о камни выроненный демоном меч.

– Какое счастье, что я прислушался к твоим капризам, Иней, – выдавил он, цепляясь за нее.

Как показалось Инерис, не столько от облегчения, что с ней ничего непоправимого не случилось, сколько от потрясения, что один из его людей мог с такой легкостью презреть принесенную клятву. Но не прильнуть к нему в ответ оказалось невозможно.

– И какое счастье, что Дэтре заставил меня поклясться, – тихо прибавил демон. – Меня разбудила такая боль от рубца, что ожог показался мелочью.

Ассаэр ожидал теперь слез, истерики, но девушка молчала. Только через некоторое время непривычно медленно спросила:

– Что Гархан теперь сделает? Что значит – по обычаю?

– Предавший господина умирает в пустыне, как дикий шакал.

Она с трудом сглотнула, услышав это.

– Тяжело было принять такое решение?

Но демон, к ее удивлению, покачал головой.

– Он подписал себе приговор в тот миг, как напал на тебя. А потом еще и обратил против меня свой клинок, в то время как надлежало принять наказание за предательство. Я четко обозначил границы, он сам решил, что волен их нарушить. Поверь, я не испытываю ни жалости, ни печали. Разве что от того, что все вышло именно так. Но он сам выбрал свой путь. И знал, чем это грозит. Видимо, надеялся остаться непойманным...

Инерис чуть подалась назад, медленно подняла голову, фокусируя взгляд на лице демона.

– А его люди? Они доставят тебе проблем?

У Ассаэра невольно дернулся уголок губ, хотя ситуация к улыбкам не располагала. Верна себе – даже в такой ситуации думает о политике!

– Когда они узнают, что он поднял кинжал на Наместника – тем паче ранил его – они сами откажутся от предателя. А если нет – значит, в предательстве повинны все.

Инерис крепче вцепилась в черный с желтой вышивкой кафтан, зажмурилась.

– Что ж у вас за страна такая…