Он и трое увязавшихся следом помалкивали – говорить не хотелось, да и не о чем. Чувства их обуревали одинаковые – потрясение, неверие и тот самый смертельно опасный огненный гнев. В конце концов, они всё видели собственными глазами, помчавшись в пустыню следом за наместником: и как недавний товарищ пытался взять сопротивляющуюся девушку силой, и как поднял кинжал на Наместника. Такое в их мире не прощалось, все верно, и Ассаэр отдал правильный приказ… Но тошно от того, что Редорах, которым многие восхищались, оказался способен на такое, было всем.

Ишш'та начал подавать признаки жизни еще в дороге, но окончательно пришел в себя, когда его небрежно, без церемоний стряхнули на песок.

– Какого… Гархан! Ты… – даже головой тряхнул, не поверив собственным глазам.

– С предателями по-другому не поступают. Ты знал, на что шел, – спокойно отозвался тот, проверяя остроту трезубца.

– Я не предавал господина! – возмутился Редорах. Напрягся, явно проверяя крепость веревок, но Гархан затянул узлы на совесть. Он знал, с кем имеет дело.

К тому же ему нравилась эта человечка. Наместник подле нее казался по-настоящему живым, более спокойным и уверенным в себе, чем прежде.

– Как в таком случае назвать твои действия? – гулким, грохочущим от с трудом скрываемой ярости голосом поинтересовался Гархан, сжав рукоять трезубца. Остальные сурово внимали, не вмешиваясь.

– Эта девка ему не пара! Живет в его палатке, командует, стоит ей позвать – тут же к ней кидается! Он – Наместник, она – вшивая человечка, а значит, как и ее сородичи, только и умеет что врать и предавать! Никогда, ни с одной женщиной нашей крови он так не держался! Что, надо было ждать, пока она его окончательно приручит?!

Пылкую речь прервал удар.

– Это несущественно, – рявкнул Гархан, выпрямившись. – Наместник приказал – охранять так, словно она его родная сестра! И как преданный гаэр ты обязан был засунуть собственное мнение поглубже и выполнить приказ – как бы он тебе ни претил! Мы не знаем истории этой девушки. Может, она ему жизнь спасла! Может, без нее не было бы больше Наместника!

Уже распухшие и окровавленные губы искривились в гадостной усмешке. Пленник понял, что терять ему нечего, а бывших товарищей не разжалобить, и сбросил маску.

– Значит, так было бы лучше! Северу не нужен Наместник, который настолько слаб, что вынужден принять спасение из рук никчемной бабы, пуще того – человеческой, из этих проклятых земель!

Тут уж подхватились все.

– Наши законы требуют уважать женщин, – мрачно напомнил Кхад, сжав кулаки. – Независимо от племени и рода!