— Но зачем было ИскИну изолировать эту часть ковчега? Какой в этом смысл?

— Не знаю… Кто может распознать помыслы и цели своевольного суперкомпьютера? Почему он не потушил пожар на Арене? Ведь это его прямая функция и обязанность — обеспечивать безопасность корабля. Противопожарной системой должны были быть оборудованы все помещения звездолёта. Но система почему-то не сработала. Первый раз я подумала об этом, когда ангелы устроили свой праздник по случаю нашего пленения, ведь тогда они жарили мясо на открытом огне…

— Вполне возможно, что противопожарная система неисправна.

— Или же её когда-то намеренно отключили.

— В любом случае, Линда, правда нам пока неизвестна.

— Я очень надеюсь, что оставив позади Силовой Барьер, в новых отсеках мы получим больше правдивой информации. И в то же время я почему-то боюсь этой правды. Знаешь, иногда меня посещают мысли о том, насколько мы с тобой здесь одиноки. Ковчег полон людей, но для нас они чужие, впрочем, как и мы для них…

— Главное, что мы с тобой снова вместе. А уже совсем скоро к нам присоединится и Конрад. Я верю, мы найдём выход и вернёмся на Землю. Пойдём, наши спутники наверняка уже заждались нас.

Я протянул девушке руку, и она с неожиданной силой крепко стиснула мою ладонь. Пытаясь хоть немного отвлечь её от мрачных мыслей, я притянул Линду к себе и обнял.

— Мне нравится, как ты всегда делаешь это… — прошептала она.

— Что делаю?

— Как меня обнимаешь. Ты излучаешь такое тепло и чувство заботы. Похожие ощущения я испытывала в объятиях только одного мужчины. Моего отца…

Как бы мне не хотелось остановить время, чтобы побыть с ней вдвоём, нам всё же рано или поздно нужно было возвращаться к нашим новым друзьям. Я напомнил об этом Линде, и она, кивнув, первой направилась к выходу из туннеля.

Оба лекаря, похоже, уже порядком насытились и, рассевшись на полу в расслабленных позах, с довольным и умиротворённым видом наблюдали за нашим возвращением. Мы молча присоединились к ним, чтобы вместе дожидаться появления андроида и его молодого провожатого. Никто из нас даже не пытался завязать разговор, так как у каждого голова была забита своими собственными переживаниями и заботами. Иногда я переглядывался с Линдой, и чем больше проходило времени, тем более задумчивым и обеспокоенным становился её взгляд. Постепенно тревога овладела не только ею, но и Изориусом тоже. Он поднялся на ноги и, медленно вышагивая и бормоча неразборчиво что-то себе под нос, принялся описывать круги рядом с нами. Теорис взволнованно поглядывал в его сторону, но, видимо, не решался первым произносить вслух вопрос, волновавший всех нас.