— Теперь ты не просто смотришь на мир возле себя, ты осматриваешь место, где будешь создавать свои дары для живущих! Ты — Создатель! Думай, что сегодня ты можешь сделать для мира?

Он поднял глаза на Дервиша, как молния несущегося по волнам, и устремился следом за ним.

Сколько времени они бежали, Глеб даже не задумывался. Он совершенно не устал, и по дороге вздохнул всего несколько раз, но и то сделал скорее рефлекторно, чем по необходимости. Наконец, Дервиш свернул к берегу, и через минуту они вышли на песок, осматриваясь вокруг. Пустыня достигла моря, и теперь казалось, что песчаный берег продолжался до горизонта. Морской прибой накатывал на пески, уже раскалившиеся на солнце, и горячие потоки воздуха поднимались вверх, наполняя горизонт миражами. На востоке сквозь марево смутно проступали три горные вершины, на всём остальном пространстве вокруг путешественников раскинулась бурая молчаливая пустыня, с виднеющимися кое-где каменистыми холмами с плоскими вершинами, долинами давно пересохших рек, и мёртвыми лощинами, когда-то шумевшими буйными сочными зарослями деревьев и разнотравья. Глеб не задумывался, откуда он знает обо всём этом, но он точно знал, что, несмотря на душное пекло, в это время года ночи здесь холодные, и есть лишь два часа в день, утром и вечером, когда здесь тепло, а чистый воздух свеж так, что им никак не надышаться!

— Теперь что делаем? — Обратился к Дервишу Трутнёв.

— Ждём Отца Моря!

Искатели обернулись к изумрудной дали. По-осеннему прохладный ветерок гнал по волнующейся зелёной воде лёгкие волны. Вдалеке слева виднелась полоса земли и лес, скрывающий деревню олунха. Справа до горизонта простиралось море, и к нему были прикованы взгляды искателей.

— Скажи, Дервиш, — голос Трутнёва, даже мысленный, выказывал волнение, — ведь он божество, дух? Дух Отца Жизни, как написано в летописях олунха. Как же он обратил на нас своё внимание?

— А для тебя он тоже Бог? — Торопливо добавила Вика.

— Там, куда вы вступаете, иная философия. Отец Моря — воплощение, образ того, кого олунха называют Идрасалани. Он — Учитель моих Учителей. Он Создатель Создателей. Первое Воплощение Источника.

— Это как?

— Тот, у кого родилась первая мысль.

— А твой учитель, Санджа, тогда кто? — Продолжала Вика.

— Мой друг и учитель.

— Одновременно и товарищ, и учитель? Так что-ли? — Переспросил Трутнёв.

— Ну, а я для вас кто? — Рассмеялся Дервиш.

— Ты — другое дело, ты свой. — Пожал плечами Слава. — Ты друг.

— Он тоже друг.

— Ну, скажешь. Он — божество. Во плоти. — Трутнёв махнул рукой. — Тут другое.