УжасыПроклятый дарстр 202
Светлый фон
Апрель пах березовым соком, расцвечивал Сивый лес первоцветом, звенел птичьими голосами. Идти было тяжело: мешал живот, разламывалась от боли поясница, но Ася терпела, медленно брела к краю Гадючьего болота. Наверное, скоро болото будут называть по-другому, потому что нет на нем больше гадюк, ушли вслед за бабкой Шептухой. Зато появились вороны, верные Асины спутники, ее глаза и уши. Теперь она каждый день выходила к меже между болотом и Сивым лесом, терпеливо и отчаянно ждала своего часа, караулила.

Ганну Ася заметила первой. За то время, что они не виделись, жена Захара постарела, посуровела, ее широкое некрасивое лицо прочертили морщины, в волосах появилась седина, а глаза сделались пустыми, точно неживыми. А может, и не изменилась она вовсе, может, это из-за того, что Ася все теперь видела иначе? Ася, наверное, так бы и не решилась ее окликнуть, так бы и ушла ни с чем, если бы не ворон.

Ганну Ася заметила первой. За то время, что они не виделись, жена Захара постарела, посуровела, ее широкое некрасивое лицо прочертили морщины, в волосах появилась седина, а глаза сделались пустыми, точно неживыми. А может, и не изменилась она вовсе, может, это из-за того, что Ася все теперь видела иначе? Ася, наверное, так бы и не решилась ее окликнуть, так бы и ушла ни с чем, если бы не ворон.

Ганна обернулась на грозный птичий клекот, испуганно ахнула, прижала натруженные руки к груди.

Ганна обернулась на грозный птичий клекот, испуганно ахнула, прижала натруженные руки к груди.

– Ася?.. – Она притулилась к березе, точно опасаясь упасть. – Ты?!

– Ася?.. – Она притулилась к березе, точно опасаясь упасть. – Ты?!

– Не бойся. – Ася сделала осторожный шаг, ворон коротко каркнул и взмыл в небо. – Не уходи, поговорить нужно.

– Не бойся. – Ася сделала осторожный шаг, ворон коротко каркнул и взмыл в небо. – Не уходи, поговорить нужно.

– Живая? – Ганна дышала часто и сипло, как загнанная лошадь. – Слава тебе, Господи, живая! – И тут же, не позволяя Асе опомниться, она рухнула на колени, прямо в холодную болотную жижу. – Виноватая я перед тобой, Аська. Камнем на душе этот грех ношу. Прости!

– Живая? – Ганна дышала часто и сипло, как загнанная лошадь. – Слава тебе, Господи, живая! – И тут же, не позволяя Асе опомниться, она рухнула на колени, прямо в холодную болотную жижу. – Виноватая я перед тобой, Аська. Камнем на душе этот грех ношу. Прости!

– Виновата? – Ася сделала еще один, самый последний шаг и замерла: дальше нельзя, дальше кончаются владения Морочи и ее собственные силы. Нельзя ей теперь из болота.