Хотя места пошли глухие и дикие. Такого леса я и не видел никогда. Оказалось, что то, что я раньше считал лесом – так, рукотворные редкие лесополосы. А тут ЛЕС! По-настоящему дремучий. Одно было непонятно – куда вела дорога и кто её торил. Это меня серьёзно беспо коило.

Гораздо больше это беспокоило немца.

– Что, не видел лесов таких? – усмехнулся я. – Эти леса сказочные и заповедные. В них живёт то, что вы из своей Европы давно выгнали.

– Что?

– Божьи дети. Те, кого он создал до людей. Лешие, русалки, водяные, древний волшебный народ.

– Сказочник, – усмехнулся Вильгельм.

– Ага, Ганс Христиан Андерсен. Читал?

– Не пойму я вас, Виктор Ифанович. Вы в Бога верите?

– А как же!

– И в языческих тварей?

– А то!

– И в коммунизм?

– Конечно!

– Вы издеваетесь? Вы всё врёте!

– Почему?

– Откуда мне знать? Зачем вы меня дурите?

От его крика проснулась Таня, схватилась за кобуру, огромную на её маленьком теле, но успокоилась и обратно прикрыла глаза, но из-под век они сияли любопытством. Она уперлась плечом в спину вознице, тот закряхтел.

– Нет, я тебя не дурю. Это всё – правда.

– Потому что одно другому противоречит.

– Разве? Не заметил.