— Человек и бог… — начал он. — Эти два понятия неразделимы с самого рождения. Уже в материнской утробе…

— Это Кирилл что ли?

— Угу, он самый, сейчас будет отмазки лепить про пенициллин. Ну заодно и по тебе пройдется.

Впрочем, его выход мне даже немного помог. Изначально, расчет был на то, что я потрачу два своих камня: один на воскрешение, а другой на телепорт из казны на плаху. Но благодаря тому, что в том месте, где он сидел образовалась брешь, я увидел кое-что интересное, а именно свой родимый алтарь. Он стоял на подставке внутри стеклянного куба, а вокруг него собрался отряд в инквизиторских одеждах с хрустальными булавами наготове, кончики которых переливались фиолетовым свечением.

— Вот оно что… Моих таджикских друзей караулят, значит.

— Я же тебе говорил — все на мази. — довольно произнес Локи. — Его Величество, сам не зная того, все нам сильно упростил. Сэкономим камушки.

— … но Всевышний воздаст за все, и да сгорит в Аду грешник!

Кирилл распростер руки и его озарил золотистый свет! Толпа ухнула от восторга и протянула ему руки навстречу.

— Сгорит! Сгорит! Сгорит!

Патриарх всея Вестландии коротко кивнул головой и двинулся к лесенке, по которой уже поднимался мужик в маске с громадным топором, размером в полтора Акакия. Ну наконец-то! Как же я рад тебя видеть…

Меня потащило в сторону и я оказалось около новенькой плахи, на которой даже муха не сидела. Оно и понятно, головы тут не принято рубить, это барон такой уникальный. Тело само собой согнулось, и я прижался щекой к ароматному дереву.

— Эмм… Я чувствую запахи? На стриме?

— Твой любитель молока умение врубил, и это разбудило тебя. Доброе утро, Самойлов.

Хрясь!