– Война, ублюдок, ты ещё не понял? – просипел Некромант, схватил меня за воротник и потащил на берег.

Сорок первый! Вот это попадалово!

– За что мне всё это?! Господи, за что?!

– А вот теперь сиди и думай, за что? Да не высовывайся. Мне ещё одна дырка в твоей башке без надобности.

Да и мне без надобности. Прижался к стылой земле, как к милке.

Вокруг шёл жестокий бой. Яростные крики, стоны раненых, крик коней, трескотня очередей, хлопки гранат и мин. Не реконструкция. А что? Реальность? Да ну на! Не может такого быть, потому что не может быть никогда! Не бывает так. Это только в книжках про попаданцев. А в реале – не бывает. Время неизменно. Путешествия во времени невозможны. По определению.

Я точно лежу где-то при смерти, а всё это – видения моего умирающего мозга. Тут в кучу, как во сне, собрались все недосказанности, недоделанности из моей жизни. Недоделанность с Неважно – история с этой лесной Настей, увлечённость фэнтези-фильмами и компьютерными играми – эти некроманто-зомби-гоблины-орки. Увлечённость историей ВОВ – этой «реконструкцией». Да, именно так. Там я умираю, здесь тело моё тоже отмирает. И не наркотическая ломка меня корёжит, не повреждённое колено, не дырка в боку от пули немцев, а сигналы умирающего тела так проецируются мозгом в эти видения.