— Мадам следовало бы родиться мужчиной, а месье — женщиной.

Мари-Жозеф потеряла дар речи, потрясенная его язвительностью и сарказмом, а дю Мэн пришпорил коня и быстро ускакал.

— Мадемуазель де ла Круа! — окликнули ее.

На крупной гнедой лошади к ней неспешной рысью подъезжала мадам, в поношенной амазонке, которую она надевала всякий раз, когда этикет не требовал придворного роброна.

— Добрый день, мадам!

Мари-Жозеф улыбнулась; мадам просто излучала блаженство, и Мари-Жозеф невольно забыла о своих горестях, словно солнце разогнало тучи: в конце концов, сентябрьский день был прекрасен, ее пригласили на королевскую охоту, она ехала на чудесной лошади. Мадам светилась радостью, щеки у нее разрумянились, глаза сияли.

Мадам в ответ нежно улыбнулась Мари-Жозеф:

— Мы с мадемуазель ужасно расстроились, узнав, что вы больны. По-моему, душенька, у вас небольшая лихорадка. Не прислать ли к вам моего доктора?

— Благодарю вас, мадам, я совершенно поправилась, не беспокойте его.

Мари-Жозеф пониже натянула рукав, чтобы скрыть повязку в красных пятнах.

— Вам не трудно ехать верхом?

— Я бы ни за что не хотела пропустить королевскую охоту! — Она надеялась, что его величество, едва увидев ее, не отменит в тот же миг свое приглашение. — Заши обо мне позаботится.

Мари-Жозеф еще раз погладила гнедую по шее; ей хотелось снова и снова прикасаться к нежной теплой коже арабской кобылы, ощущая стальные мышцы.

— Лошади месье де Кретьена быстроноги и надежны, — сказала мадам. — Жаль, слишком уж малы для меня!

Она рассмеялась, а потом с недоуменным видом поглядела на Мари-Жозеф и заметила:

— Первый раз вижу, чтобы граф Люсьен одалживал своих лошадей. Прежде за ним такого не водилось, он не давал их даже близким друзьям.

— Это для удобства моего брата, ради его работы во славу его величества, — стала оправдываться Мари-Жозеф. — Но со стороны графа Люсьена было очень любезно разрешить мне поехать на охоту на Заши — просто для моего собственного удовольствия.

— Душенька, что-что, а это вы в полной мере заслужили, ведь вы работали без устали.

— Но я пренебрегала своими обязанностями перед вами и мадемуазель. Пожалуйста, простите меня.

— Пока ваш брат служит королю, он не может обойтись без вашей помощи. Я смирилась с этим. Впрочем, надолго мы вас не отпустим, не забывайте, — сказала мадам. — А мадемуазель просто не в силах обойтись без вашей Оделетт: только сегодня утром они придумали шесть новых причесок, и, полагаю, изобретут еще с десяток, пока мы охотимся.