«Ты должна довести рассказ до конца, — пропела русалка. — Ты же обещала всегда доводить повествование до конца».

Мари-Жозеф продолжала. Братья и сестры утешали несчастных русалок. Но вдруг откуда ни возьмись показались скользящие, гибкие, смертоносные тени. Это окружили морских людей и приготовились напасть почуявшие кровь акулы.

Люди моря бесстрашно встретили хищниц, образовав круг и закрыв собой своих раненых сестер и детей. Они огласили море песнью, предостерегая родичей от земных людей и их зловещих кораблей: с тех пор все морские люди, даже издалека завидев, узнают их и спасаются бегством.

На Мари-Жозеф глядел потрясенный Ив. Он пришел вместе с доктором Фагоном уже несколько минут тому назад, но она столь глубоко погрузилась в мир русалок, что просто его не замечала. Мари-Жозеф, заикаясь, пролепетала финал истории и закрыла лицо руками, тщетно тая слезы. Сердце у нее бешено билось от ужаса, внушенного рассказом русалки, от смущения и страха за себя.

Посетители и большинство придворных зааплодировали, словно восхищаясь трагедией Расина.

— Тише, тише, не надо плакать, душенька, — тихо приговаривала мадам.

Принцесса Пфальцская обняла Мари-Жозеф, нежно прижимая к пышной груди и поглаживая по голове. Лотта тоже принялась утешать Мари-Жозеф, взяв ее за руку.

— Какая трагическая история! У вас очень богатое воображение.

— Сентиментальная мелодрама! — откликнулся Лоррен.

— Вы слишком резки, сударь, — деликатно возразил Шартр.

— Ну перестаньте же, не плачьте, дитя мое, — успокаивала ее мадам. — Мы поедем на охоту в свите его величества. На свежем воздухе вы тотчас снова развеселитесь.

— Фагон, — напомнил Лоррен, — вы должны снова пустить ей кровь.

Мари-Жозеф вздрогнула, готовая кинуться к Заши, вскочить в седло и спасаться бегством. Лоррен, ее первый истинный враг, мстительно рассмеялся.

Граф Люсьен многозначительно покашлял.

— Кровопускание… — замялся Фагон, — кровопускание нынче не показано.

Глава 19

Глава 19

Словно не замечая множества лошадей, собак и карет, непрестанных выкриков и окликов, Заши грациозно переступала по булыжникам версальского двора. Мари-Жозеф погладила блестящую золотисто-рыжую шею кобылы.

— Заши, милая, ты ведь знаешь все мои слабые стороны? — прошептала она.

«Я просто устала», — думала она, хотя ее лихорадочное отчаяние совершенно не походило на приступы усталости, которые ей случалось ощущать прежде.