— Я солгала своему королю.

— Прежде ты лгала ему не моргнув глазом! — воскликнул он.

— О русалке.

Если она придумала все про морскую тварь, то как могла догадаться… Впрочем, это не важно.

— Слава Богу, ты раскаялась, дитя мое, — с облегчением произнес он. — Иди же и не греши больше…

— Я не закончила! — вскрикнула Мари-Жозеф, глядя ему прямо в глаза. — Перстень Шерзад взял не матрос! Ты же знаешь это, но промолчал. Она сказала: «Перстень взял черный человек, человек в черном одеянии».

Она с трудом перевела дыхание, ее сотрясала дрожь.

— Этот черный человек — мой брат.

— Ты видела кольцо, ты догадалась…

— Я никогда его не видела. Ты забрал его, пока она была в обмороке, а в обморок она упала, когда ты насильно попытался кормить ее водорослями и снулой рыбой.

— Так, значит, она и вправду говорила с тобой… — прошептал он.

— Я не могла сказать королю, что мой брат — презренный вор. И я солгала! Я солгала, и моя ложь может стоить жизни Шерзад!

Ив вынул из кармана золотой перстень с сияющим камнем, рубином.

— Прости меня, — произнес он, — прости меня, я не знал…

Он бросился прочь из часовни.

Он кинулся вниз по склону холма к фонтану Аполлона, а Мари-Жозеф, с трудом поспевая, — за ним. Расталкивая посетителей, он промчался сквозь толпу, распахнул дверь клетки и сбежал по ступенькам. Грудь у него разрывалась от безумного бега.

Не замечая удивленных зевак, Ив сошел с помоста прямо в воду, мгновенно промочив рясу, и двинулся к статуе Аполлона.

— Русалка! Шерзад!

Русалка вынырнула из-под Тритона. Она плюнула в Ива струей воды и зарычала.

— Прости меня! Я не знал, не понимал, не думал…