А проснулся от тихого разговора. Говорил Стась, своим обычным голосом:

– Реально – я не имел никаких шансов. Контрразведке было интересно наблюдать за происходящим, но они понимали, что выпускать нас в космос слишком рискованно. Честно говоря, я ставил только на то, что корабль готов к полету.

– А вручную поднять его было нельзя? – спросил Лион.

– Дело не в заблокированном компьютере. Как я понимаю, реактор был физически заглушен. Таким образом корабль сразу потерял ход, огневую мощь и возможность самоликвидации.

– Но ты же не знал этого заранее? – уточнил Лион.

– Нет, не знал. Иначе не стал бы захватывать рубку. Лишние жертвы не нужны никому.

– Зато дал им жару, – ободрил Стася Лион. – Будут знать, что такое фаг.

Стась засмеялся:

– Они это и так знают. Но всегда есть границы, за которыми сопротивление становится глупым и ненужным. Посмотри лучше, как там Тиккирей. У него изменился ритм дыхания.

– Я не сплю, – сказал я. И присел на койке.

Все-таки это была тюремная камера. Очень чистая, аккуратная, даже уютная. Но камера. С тремя двухъярусными кроватями, прикрепленным к полу столом и унитазом в углу, за низенькой загородкой.

И тут были все: Стась, по-прежнему с огромным животом, но и лицо и руки уже были прежние, молодые; Лион, сидевший на койке рядом с ним; Сашка – кажется, он спал, лежа на верхних нарах, а еще – Наташа и… старик Семецкий! Они тихонько разговаривали о чем-то своем, Наташа только кивнула мне и отвернулась, пряча заплаканные глаза, старик Семецкий ободряюще улыбнулся. Кресла у инвалида не было, ноги он кутал в тощее красное одеяло с инвентарным номером на белой матерчатой бирке.

– Как самочувствие, Тиккирей? – спросил Стась.

– Ничего. – Я пошевелил руками. Тело двигалось нормально, будто меня и не превращали в деревяшку. – Я долго спал?

– Часа два. Похоже, ты получил изрядную порцию из парализатора.

– Да. – Я посмотрел Стасю в глаза. – Я пытался убить Аду Снежинскую.

– Кто такая Ада Снежинская?

Может быть, он и впрямь не знал этого имени?

– Основа, – коротко ответил я. Стась сразу же кивнул:

– Основа Инны Сноу?