– Я надеялась, он вам рассказал.

– Вы говорили, это как-то связано с моим сердцем.

Нина приложила руку к груди. В сумраке салона ее жест выглядел почти религиозным. Отец, Сын, Святой Дух.

– Что вы знаете о моем сердце?

– Я знаю, что ваше сердце поступило в клинику не по обычным каналам. Почти все донорские органы проверяются на совместимость с организмом реципиентов через центральную службу регистрации. Ваше не прошло такой проверки. Согласно банку органов, вы вообще не получали донорского сердца.

Ладонь Нины, прижатая к сердцу, съежилась в плотный белый кулачок.

– Тогда откуда клиника получила сердце для меня?

– Я не знаю. А вы?

Лицо живого трупа молча смотрело на Эбби.

– Я думала, ваш муж знает, – сказала Эбби.

– Откуда ему знать?

– Он купил вам это сердце.

– Люди не могут покупать сердца.

– Имея большие деньги, люди могут купить что угодно.

Нина молчала, но ее молчание подтверждало фундаментальную истину: «Все продается».

Лимузин вывернул на Эмбанкмент-роуд. Теперь они ехали вдоль реки Чарльз в западном направлении. Поверхность реки была серой и бугорчатой от дождя.

– Как вы об этом узнали? – спросила Нина.

– С недавних пор у меня появилась уйма свободного времени. Просто удивительно, сколько всего успеваешь сделать, оставшись без работы. За последние несколько дней я узнала много чего. Не только о вашем сердце, но и о других. И должна вам сказать, миссис Восс, чем больше я узнаю, тем страшнее мне становится.

– Но почему вы решили говорить об этом со мной? Почему не обратились в полицию?

– Вы еще не слышали? У меня появилось прозвище – Доктор Болиголов. Говорят, я убиваю пациентов своей добротой. Все это, конечно, полная чушь, но люди всегда готовы верить худшему. – Эбби устало взглянула на реку. – У меня нет работы. Мне не верят. И у меня нет доказательств.