По сравнению с залами управления полетами НАСА обстановка здесь была просто нищенская. Голый бетонный пол. Повсюду разбросаны кабели и провода, спутанные, словно спагетти. Между грудами ненужной электроники бродил невообразимо раскормленный кот.

Профитт подошел к пультам и взглянул на данные.

– Состояние корабля? – спросил он.

Один из людей Грегориана, оператор из Объединенного космического командования, сказал:

– Он уже отработал двигателем на последнем этапе, сэр, и теперь идет по радиус-вектору. Встреча с МКС примерно через сорок пять минут.

– Остановите сближение.

– Нет! – воскликнул Гордон Оби. Он отделился от группы и вышел вперед. – Не делайте этого. Вы не понимаете…

– Эвакуации экипажа не будет, – отрезал Профитт.

– Это не эвакуация!

– Тогда что там делает этот аппарат? Ведь ясно, что он готов пристыковаться к МКС.

– Нет. Он не может. У него нет стыковочной системы, он не может присоединиться к станции. Его заражение невозможно.

– Вы не ответили на мой вопрос, господин Оби. Что там делает «Апогей II»?

Гордон колебался.

– Он только приблизится, и все. Это испытание маневренных возможностей «Апогея».

– Сэр, – произнес оператор из Объединенного космического командования, – я вижу серьезное отклонение.

Взгляд Профитта метнулся к консоли.

– Какое отклонение?

– Атмосферное давление в кабине. Оно понижено до четырехсот двадцати миллиметров. А должно быть на уровне семисот шестидесяти. Или у корабля серьезная утечка воздуха, или давление понижено специально.

– Сколько времени оно на таком низком уровне?

Оператор быстро ввел запрос с клавиатуры, и на мониторе появилась диаграмма, отображающая давление в кабине за все пройденное время.