Чиёко. Она стояла за спиной его друга. Полупрозрачная, как голограмма, с распущенными волосами и в грязной сорочке.

– Прощайся с ними, нам пора! Ах, у тебя же нет языка. Какая жалость, – злорадствовала она.

Ён зажмурился. Старушечье хихиканье отдалялось, пока окончательно не стихло. Огненно-красное пятно солнца постепенно сужалось и тускнело. Что-то влажное накрыло его, такое растворяющее, легкое, обволакивающее.

Его отключили от симуляции. Все закончилось, так неожиданно и бессмысленно.

Он открыл глаза и увидел обеспокоенного Трэя. Тот прикладывал ко лбу мокрую тряпку.

– Опять ночь напролет работал. Так же нельзя, жарища такая. Ты чуть не разбился.

Чиёко исчезла. Они были вдвоем, а где-то вдалеке бродили односельчане. Они собирали длинные столы из досок и козел, устанавливали скамейки, разводили костер – шла подготовка к двум свадьбам.

Ён, лежа на мешке с хрустящей соломой, облегченно вздохнул. Показалось. Он приподнялся и обнял Трэя, будто встретился с ним после долгой разлуки.

– Ну, что ты? Обычный солнечный удар, – похлопал он его по спине. – Этот дом не стоит того, чтобы убиваться.

«Наш дом».

Трэй улыбнулся. Ён, окончательно придя в себя, поднялся. Он увлек своего спасителя к берегу, чтобы изъясниться. Щурясь от солнечных зайчиков, разбегающихся от водной глади, Ён начертил корейскими иероглифами на мокром песке:

«Этот мир идеален, чтобы быть настоящим».

– О чем ты? – не понял Трэй.

«Когда все так безупречно, я чувствую, что скоро все закончится».

– Ты о стройке?

«Я НЕ ХОЧУ НАЧИНАТЬ ВСЕ ЗАНОВО», – размашистые иероглифы вспороли влажный песок.

Трэй непонимающе захлопал глазами. Ён провел по его лицу блуждающими пальцами, как делала Анна Андреевна, когда в слепой стихии воплощала незримый для себя образ. На плечо Трэя неожиданно села бабочка, ее крылья были странной формы, будто их подрезали, но это не мешало ей летать. С шепчущих губ Ёна считывалось: «Я пришел к своей мечте».

– Ён, я тоже… – Трэй не договорил. Слова казались лишними.

Ён-строитель вывел фразу японскими иероглифами:

«Моно-но аварэ. Я остаюсь тут навсегда!»