Вячеслав побледнел. Минутная радость от воссоединения и гнев от того, что испытал его сын, сменилось страхом.

— Я сам отвезу её, — сказал он и повёл жену обратно к стреколёту.

— Вас это тоже касается, — обратился службист к Сергею и отцу Алексию — В вашей истории много чёрных дыр, и я надеюсь, что ваши рассказы их закроют.

— Мы не будем лгать, — сказал отец Алексий — Я уже стар и пыток не выдержу.

Службист кивнул. После, к ним спустился стреколёт.

Глава 22: Виртуальные интриги

Глава 22: Виртуальные интриги

Михаил Ильин сидел в помещении в плену у СБИ уже не помнил сколько. Может быть прошло всего несколько часов, а может, несколько дней. Это непонятно, когда сидишь на холодном полу, а вокруг такая темнота, что невидно даже собственных рук. Периодически тьма сменялась, так сказать, «проблесками света». Вспыхивала лампа (или, что-то похожее на неё), двое человек грубо хватали Ильина под руки и сажали на стул. Затем, третий человек, лица которого нельзя было разглядеть из-за света лампы прямо в глаза, начинал допрос. Ильин был наслышан о том, что творится в подвалах Службы Безопасности и потому, когда к нему заявились крепкие ребята в штатском, то первым желанием было спровоцировать их на своё убийство. Король староярской преступности сожрал всех своих конкурентов, победил полицию Алексея Никитина, услужил самой Валерии Долгорукой и даже был излечен ею несмотря на её гнев. Возможно, его ждала бы худшая участь в наказание, но, на счастье Ильина, Её Превосходительство было уничтожено Хозяином. Как оказалось, счастье было временным. Во время ареста полицией, Никитин сказал Михаилу, что во время допроса, единственное, что СБИ оставляют целым от заключённого — язык. Ильин в ужасе представил, как его превращают в кучу фарша, «венчает» которую его язык, который дрожит и извивается. Но ему повезло. Службисты вели себя относительно вежливо. Наверное, потому что, коронованный авторитет превратился в маленького слизняка, который стал умолять его пощадить, обещая рассказать всё, ничего не утаивая.

Первый допрос, на удивление, не касался сотрудничества Ильина с Долгорукой. Службист, скрываемый за тенью яркой лампы начал издалека. С самого начала криминальной карьеры преступника.

— Своё первое преступление, гражданин Ильин, вы совершили в семнадцать лет, когда до смерти избили своего одноклассника, Ивана Буковского, верно?

Ильин судорожно закивал, лишь бы хотя бы часть из тех мук, которыми СБИ подвергают подозреваемых не сбылась. Параллельно он сам пытался вспомнить то самое преступление. Пацана с таким именем и фамилией Ильин помнил только одного. Его сосед и худой задохлик из интеллигентной, по меркам граждан «В»-категории, семьи. И ещё идиот, который увлёкся запрещёнными левыми статейками и начал, что-то там лаять среди сверстников о «революции» и «диктатуре пролетариата». Ильин, чья семья активно стала жертвой этой самой революции, до последнего ждал, что наглецом заинтересуется СБИ и тот исчезнет без вести. Но тем, видимо было плевать на одного дебила из захудалого городка со окраины. Тогда этот идиота Михаил решил проучить самостоятельно. Изначально он не хотел его убивать. Но во время избиения настолько вошёл во вкус, кулаками и ногами вымещая всю боль родителей, которых «раскулачили» и чуть не убили, что пацан перестал подавать признаки жизни. Юный Ильин не расстроился, а лишь спрятал тело в ближайший мусорный бак. Его вроде никто не видел.