– Спасибо, Билл. Нам было интересно побеседовать с вами.

– О'кэй, сэр! А вы приехали научиться здесь нашему делу или как?

Ученые переглянулись и ничего не ответили.

– Никогда не думал, что в разделанной туше могут сокращаться мышцы, – сказал доктор Стилл, когда они с профессором О'Скара догоняли членов комиссии уже в другом цехе.

– Да, этот Билл – чистая душа. Он, сам того не замечая, заставляет задуматься, – отозвался профессор О'Скара. – В чем же больший грех перед господом богом? В том, что хладнокровные матери-ханжи показывают детям, как убивают скот, или в том, что люди вообще создали скотобойни?

Доктор Стилл промолчал. Ему неясно было: почему до сих пор у них, представителей человеческой элиты, не возникало таких мыслей? Или они становятся другими? Может быть, и на собственную деятельность надо посмотреть с иной стороны?

Глава восьмая. Заседание переносится

Глава восьмая. Заседание переносится

– Прошу простить меня, уважаемые члены комиссии, – сказал академик Анисимов, покидая Хрустальный зал Директората после проведенной здесь представителями ООН дегустации искусственной пищи. – Я не хотел бы влиять на принимаемое вами решение. Не рассматривайте мой уход как плохое наше гостеприимство.

– О'кэй! – отозвался Броккенбергер. – Обойдемся.

И как только последний из работников Города-лаборатории вышел вслед за Анисимовым, Броккенбергер открыл прения.

В числе двадцати членов комиссии были и представители голодающих стран, где сельское хозяйство не справлялось с производством продуктов питания для растущего населения. Все они в один голос настаивали на скорейшей передаче опыта Города-лаборатории нуждающимся регионам.

В ледяных стенах зала отражались огни люстр, огромный, уставленный яствами стол и члены комиссии за ним. В их числе немало темнокожих. Они оказались ярыми сторонниками искусственной пищи, видя в ней залог более счастливого будущего для своих народов.

Европейцы выступали сдержаннее, но допускали, что прогнозировать грядущее надо на основе созданного уже сегодня. Говорили даже, что «завтра – это осознанное сегодня»!

– Впрочем, – признавались некоторые из них, – у многих европейцев есть неодолимое предубеждение против искусственной пищи. Возможно, что оно рождено сытостью и незнакомством с голодом. Ведь общеизвестны упреки европейцам, что они едят больше, чем требуется их организмам, даже во вред себе. Кстати, это можно отнести к процветающим странам, благоденствие которых отнюдь не связано с искусственной пищей.

Говорили о трудностях преодоления консервативности мышления. «Искусственная пища нехороша уже по одному тому, что она непривычна».