Клара была озадачена, ошеломлена, сбита с толку. Она знала, что Гроссе задумал и вырастил своего клона для вполне определенных целей, а следовательно, по всем законам логики, не мог посвящать его в свои идеи и верования. И тем не менее Гроэр, сидя перед Кларой в непринужденной гроссовской позе, с легкостью жонглирует словами, символами, понятиями, которые ну никак не могут быть его собственными.

- Скажи-ка мне, Гро, ты сам до всего этого додумался? – заставив свой голос звучать почти ласково, поинтересовалась Клара.

- "Додуматься" никто ни до чего не может, – нравоучительно изрек Гроэр. – Есть только два состояния духа: человек либо знает, либо пребывает в неведении. Я – тот кто знает.

- Но ведь знание откуда-нибудь добывают, – стояла на своем Клара. – Из книг, например. От своих учителей, наставников, духовников.

- Подлинное знание нисходит на человека, как озарение.

- Ну и как давно снизошло на тебя это озарение?

- Как давно?.. – Казалось, вопрос застал его врасплох. Он задумался. – Да только что! В тот самый момент, когда я высказал его вслух. Но у меня такое ощущение, будто оно со мной уже тысячу лет.

Он умолк. Потускнел, как тускнеют, покрываясь снаружи коркой, угли выгоревшего костра. Клара поняла – поток информации, неведомо как прорвавшийся в его сознание, иссяк. Перед ней сидел прежний Гроэр. Клара чувствовала, что нервы ее сдают. Ей необходимо побыть одной. Столько всего нужно осмыслить, пересмотреть, взвесить.

- Ночь на исходе, Гро. Тебе надо поспать. Нам надо поспать.

- Я не хочу спать! – запротестовал он, встрепенувшись. Схватил вдруг обеими руками ее голову, повернул к себе, жадно вгляделся: – Какие у тебя глаза, Клара! Они бездонные, как океан, и черные, как небо в осеннюю ночь. Глаза моих грез.

Клара попыталась улыбнуться, но вместо улыбки по щеке скользнула слеза... первая слеза за всю ее взрослую жизнь. Она была соленая, как морская вода. Не зря Гроэр вспомнил про океан. А ночь в глазах оттого, что на душе ее темным-темно.

- Я хочу тебя, Клара! Как давно я тебя хочу!

Он сгреб ее – всю сразу, в один комок, как если бы у нее не было костей. Она не успела даже пикнуть, он зажал ей рот поцелуем, умудряясь одновременно срывать одежду с себя и с нее. Его властное сильное, пышущее жаром тело жадно прильнуло к ней. Это совсем не то, к чему она привыкла с Гроссе – к близости на скорую руку со стареющим мужчиной, в промежутках между неотложными делами. Гроэр – шквал, хаос и натиск, не отдающий себе отчета, что и как творит. Им руководят одни инстинкты и животный голод первого обладания. Гроэр это сила и молодость!