Молчание и шипение, треск, как от старинного модема и, наконец, ответ: «Отказано».

— Что?! Почему?!

Оператор отключил связь, но Двадцать Шестой позвонил еще раз. Не говоря ничего, он услышал очередное «Отказано». Командир набирал снова и снова, но ответ всегда был одним и тем же. Пальцы от бессилия и недоумения сползли от виска по всей маске вниз. Он посмотрел на Риппа. Ученый не мог показать улыбку, но Двадцать Шестой улавливал смех в его взгляде и безмолвное «Я же говорил».

— Убери пистолет, УАЙ, — приказал солдат, и напарник послушался.

— Уже уходите? — Рипп самодовольно скрестил руки на груди.

— Наверно…, — Двадцать Шестой напоследок осмотрел комнату по кругу, и остановился на ученом. — А знаешь, — он подошел к нему поближе, — раз уж задержать тебя не выходит, то поступим иначе.

— Как же? — с вызовом подался вперед к собеседнику ржавый робот.

На маске Двадцать Шестого вырисовалась пиксельная улыбка. Рипп посмотрел на него всего секунду и резко откинулся на спинку в окатившей его волне симуляционного страха. Командир схватил стул и швырнул его в противоположную часть комнаты вместе с сидящим, прямо в цистерны со странной жидкостью. По комнате прокатился глухой треск мебели и звон упавшей железной рухляди. Робот медленно двигался к ученому, перешагивая через препятствия в виде лежачего пациента и различного мусора. Рипп, хватаясь за замок бочки, пытался встать и, когда в его ногах появилась твердая уверенность, чтобы закрепить вертикально положение, Двадцать Шестой взял его за затылок и вмазал головой в стекло. Он бил его об цистерну, как непутевый хозяин, тыкающий котенка в лужу мочи. Рипп пытался выставлял руки перед собой, чтобы смягчить столкновение, но у него не получалось совладать с силой робота-война, основной акцент которого приходится на мощь тела. Руки ученого переломились в локтях и повисли, как рваные тряпки, истекая золотистой жидкостью. Когда поверхность стекла покрылась трещинами, Двадцать Шестой максимально напряг механизмы своей руки, замахнулся, держа старика, и со всего замаха вбил его голову-камеру внутрь цистерны. Из пробоины заструила жижа, обволакивая повисшее тело Риппа.

— Жизнь тебя ничему не учит, а, командир? — послышался голос Двадцать Седьмого. — Сперва тот беглец по крышам, теперь старикан. Что дальше? Может сразу будем палить во всех подряд.

— Он жив, — сообщил Двадцать Шестой, просканировав ржавого садиста. Хотя, заслуживает ли теперь он это прозвище?

— В любом случае, обошелся ты с ним довольно жестоко.

— Жестоко обошлась тут только государственная система, которая не позволила нам произвести законное задержание.