Люди обошли его по кругу, с интересом приковав к нему взгляды. Мистер Шейнц подошёл к терминалу.

Марк видел, как вздымается собственная грудь. Дыхание было громким, его слышали все. Да, ему было страшно, но он твёрдо решил идти до конца.

Миновала очередная длинная минута. Этот день казался Марку слишком затянутым.

— Готов? — спросил мистер Шейнц.

— Да, — едва слышимым шёпотом сказал Марк.

— Удачи тебе там. Мы будем с тобой, — сказала Констанция. И эти слова были единственными, которые были адресованы Марку после того «здравствуйте» на Холдмане.

Стекло опустилось. В грудь и ноги спереди воткнулись ещё одни ряды стержней. Тело поплыло вверх. Хирургические инструменты оказались в пугающей близости.

Сердце колотилось. «Машина не может ошибиться. Машина не может ошибиться…».

Марк наблюдал пристальные взгляды команды.

Две половины обруча стиснули голову, не давая ей возможности сделать даже самое лёгкое движение. Игла впилась в изгиб на локте. Операция началась.

Мистер Шейнц что-то возбуждённо кричал остальной группе:

— …должны подстраховать его на случай… Констанция, ты сможешь… дистанционно?.. Бойцы, сходить в… отсек… должны найти… Быстро!

Вот и всё. Марк прошёл столь длинный путь, пробираясь через звёзды к неизведанной цели. И этой целью оказались густые тернии, сквозь которые лежала дальнейшая дорога в никуда. Дорога, не зависимая от всего человечества. Дорога, которая должна растерзать его плоть.

Реальность уплывала. Веки стали тяжёлыми. Темнота заслонила собой сознание.

Глава 11

Глава 11

— Эй, Алекс, знаешь, что я думаю?

— Что?

— Хочу дожить до того времени, когда я смогу без всякого пафоса и мирового наблюдения взлетать в космос под «АС/DC» в наушниках.