— Боюсь, что даже если ты и доживёшь до этого момента, ты будешь уже слишком старым.

— Я это и имею в виду. Я мечтаю о том, чтобы даже старик слушающий «AC/DC» мог полететь в космос без всяких усложнений.

— Ты романтик, Илья.

— Кто ты и что ты сделал с моим напарником?

— Что ты имеешь в виду?

— Только романтики и становятся астронавтами. И если ты не согласишься с этой аксиомой, то можешь возвращаться обратно на Землю.

— Мы исполняем одну из самых величайших миссий в истории человечества, и к запуску двигателей осталось пятнадцать минут. Ты правда выбросишь из корабля одного из двух самых значимых людей в истории?

— Да, если ты не романтик.

Свет был слишком ярким. Он просачивался, прямо-таки ломился сквозь веки. Уши сверлил тихий пронзающий свист. Тело искало повод пробудиться или же внешнее окружение стало намеренно раздражительным? Может, и то и другое?

В ноздри ударил приятный солоноватый запах.

Марк поднял веки, которые откликнулись едким жжением. В глазах рисовались лишь замыленные образы, мутные очертания металлических объектов. Источники света на потолке корабля расплелись в раскатистую паутину световых лучей.

Он не ощущал опоры. Невесомость. Всё тело пониже шеи было необычайно лёгким.

Марк попробовал сглотнуть слюну. Во рту стояла такая сухость, что после безрезультатного глотка, в горле застыло ощущение присутствия острого лезвия. Он замотал головой по сторонам в надежде увидеть очертания людей. Мозг отозвался пронзающим взрывом боли. Вырвался едва слышимый непроизвольный стон.

Справа. По правую руку что-то двигалось. Прокряхтев, Марк с усилием подтянулся к поручню на стене, которая была совсем рядом. Он прильнул виском к прохладному металлу, который, казалось, смог на секунду унять головную боль.

Вначале зрение не поддавалось. Оно всё множило и мутило окружающие очертания. Через несколько мгновений оно сфокусировалось.

Несколько причудливых круглых роботов, поглощённых трудовым процессом, переносили в длинных ручонках что-то органическое. Что-то мягкое и красное. «Мясо», — промелькнуло в голове у Марка. Это слово показалось каким-то непостижимым и сложным. Марк не понимал, из каких же глубин мозг смог его выудить.

Мясом было усеяно всё окружение. Неосвежёванные туши неизвестных животных витали в воздухе густым облаком. Туши были покрыты коричневой шерстью. Среди них, впрочем, виднелись с десяток мертвых человеческих тел в белых скафандрах. Жутковатое зрелище, но в сравнении с тем, что ему приходилось видеть в прошлом, это было сущей мелочью. Тот бой в лабиринтах «Колосса»…