— Лучше бы на лошадях, — с сожалением сказал Максим. — У нас есть конные маршруты к Телецкому озеру. Но я понимаю, у вас мало времени.

— Как-нибудь в другой раз, — вздохнула Селина.

Снова зеленые долины, облака на скалистых вершинах, белоснежный Катунский хребет вдали. Среди леса попадались домики и прямоугольники огородов.

— Некоторые селятся отдельными семьями, — объяснил Максим. — Но с таким расчетом, чтобы собираться на праздники или молитву.

— А кто к вам обычно приезжает? — спросил Илья.

— Больше верующие, уходят от цивилизации. Хватает и сторонников естественного образа жизни.

— Может и ты, Илья, со временем переберешься сюда, — грустно сказала Селина. — Когда надоест губернаторство, да больше двух сроков и нельзя. Женишься, заведешь наконец детей, будете вместе возделывать огород.

— Что? — удивился Илья. — Как это женюсь? Кроме тебя, мне никого не надо.

— А… — задумчиво протянула Селина. — Кажется, мне привиделся не очень вероятный вариант будущего. Не слушаюсь госпожу Ассоль.

Илья вздохнул, что-то странной бывает Селина в последнее время. Помолчали. Наконец в долине показалась деревня среди прихотливо вписанных в рельеф полей.

— Садимся за околицей, — предупредил Максим. — Машинами они пользуются, но летательные аппараты недолюбливают.

Приземлились, и по ухоженной грунтовой дороге вошли в деревню. Добротные бревенчатые дома, яркие цветы за крашеными палисадниками. В конце улицы церквушка с зеленой чешуйчатой кровлей и шестиугольным крестом. Остановились перед большим двухэтажным домом.

— Семьи большие, — сказал Максим, — и строят основательно, как когда-то на русском севере. — Лес рубить позволяем, хотя под присмотром лесничих. Мужики сейчас на покосе, но староста должен быть. Заходить во двор пока не надо.

Он погремел щеколдой. Вскоре дверь дома отворилась, и с крыльца спустился кряжистый мужик с седой головой, в свободной рубахе и портах.

— Здравствуйте, Павел Васильевич, — сказал Максим — Вот гостей привел.

— А одежда, кажется, из холстины, — заинтересованно сказала Селина. — Неужели домотканая?..

Не отвечая на приветствие Максима, староста подошел и уперся цепким взглядом в Селину. Медленно поднял руку, с двумя сложенными пальцами.

— Изыди, сатана, во имя Христово! — громко возгласил он.

Истово перекрестил Селину, и та отшатнулась: — Чего это он?

— Тьфу на тебя, ведьма! — и старик действительно плюнул под ноги Селине. — Не убоюся зла… Эй, Трошка!