– Шелестов?! – Лучник вздрогнул при упоминании знакомой фамилии. – Командир «Рифа»?

– Ну, да. Мой бывший командир. Нас тогда в группе четверо было. Синцов пятый. Его мы и сопровождали. Хех… Ты удивишься, когда узнаешь, кто в этой команде находился еще!

– Ну не Черный же Сталкер…

– Он. Именно Степан и был вторым нашим командиром. Сержантом сверхсрочной службы.

– Контрактником, что ли?

– Это позже, уже после развала страны так называть начали. А раньше «сверчками» звали.

– А четвертый?

– Четвертый? Тоже известная личность. Друган мой армейский. Вовка Баранов, – Болотник хохотнул. – Мы ведь все вчетвером после пропажи Синцова столько натерпелись – мама не горюй! И радости были, и горести. Всего хватало. Но радостей было гораздо меньше. И ничего – выстояли, понимаешь? Выстояли всем нападкам и смертям назло! И друзей со знакомыми теряли пачками, и близких людей тоже.

– Постой-ка, Док… А я что-то о Баранове не слышал ничего.

– Дак конечно! Не под фамилией же он своей по Зоне-то лазит. Да и не знаю даже, в которой Зоне он сейчас.

– То есть, как – «в которой Зоне»?

– Обычно. Хм… Вот и настала тебе пора узнать гораздо больше. Время пришло. На-ка, вот, держи карту, она тебе шибко понадобится в ближайшем будущем.

– Что это за карта? – Лучник удивленно развернул странный на ощупь материал, похожий на пергамент, только из синтетики. – И что за название странное – Падь?

– А вот об этом тебе твои старые знакомые вечером расскажут. За чашечкой крепкого чая. Травка-то, поди, уж подсохла в углу.

– И рисунок странный. Сначала смотришь – обычная графика, а приглядишься – даже отдельные деревья порой приближаются, словно голограмма…

– Так и есть. Знатная вещица, да? Вот Вовка Баранов ее и изготовил!

– Баранов? Карту? Погоди-ка…

– Да уж, догадался – вижу. Картографом его нынче кличут, да и не только нынче, а уж давненько.

– Ничего себе у вас компания собралась!

Болотник вскинул брови, снова потрепал бородку, цыкнул.