В ту долгую зиму, в числе прочего, Дэвин учился терпению. Он учил себя откладывать вопросы до подходящего момента или совсем их не задавать, пытаясь самостоятельно найти ответы. Если для полного знания надо ждать весны, то он подождет. А тем временем он со страстью, которую в себе и не подозревал, с головой окунулся в то, чем они занимались.

В его собственное сердце вонзился клинок в ту звездную осеннюю ночь в лесу Сандрени.

Он представления не имел, чего ожидать, когда через пять дней они отправились на запряженной лошадьми повозке Ровиго и еще с тремя конями в сторону Феррата, увозя кровать и множество вырезанных из дерева изображений Триады. Тачио написал Ровиго, что может продать астибарские культовые изображения с большой прибылью купцам из Западной Ладони. Особенно учитывая то, что, как узнал Дэвин, предметы искусства, изображающие Триаду, пошлинами не облагались: часть политики колдунов, чтобы умиротворить и нейтрализовать священнослужителей.

Дэвин многое узнал о торговле в ту осень и зиму, а также о некоторых других вещах. Со своим новым, трудно обретенным терпением он молча слушал, как перебрасываются идеями Алессан и герцог во время долгой дороги, превращая грубые угли замыслов в ограненные алмазы совершенных планов. И хотя в своих снах по ночам Дэвин видел, как поднимает армию на освобождение Тиганы и штурмует легендарные стены гавани Кьяры, он быстро понял – на холодных дорогах в дневное время, – что их подход будет совершенно другим.

Именно поэтому, собственно говоря, они до сих пор находились на востоке, а не на западе, и делали все, что могли, при помощи небольших сверкающих алмазов – планов Алессана и Сандре, – чтобы нарушить спокойствие во владениях Альберико. Однажды Катриана призналась ему – когда по какой-то причине сочла его достойным разговора с ней, – что Алессан действует гораздо агрессивнее, чем в прошлом году, когда она к ним присоединилась. Дэвин предположил, что причиной может быть влияние Сандре. Катриана отрицательно покачала головой. Она считала, что это может быть частью правды, но есть что-то еще, новая настоятельная необходимость, источника которой она не понимала.

Узнаем весной, пожал плечами Дэвин. Она с гневом взглянула на него, словно ее лично оскорбила его невозмутимость.

Однако в начале зимы именно Катриана предложила самый агрессивный план: инсценировку самоубийства в Тригии. И идею оставить на мосту подборку стихов, написанных тем молодым поэтом о Сандрени. Его звали Адриано, сообщил им Алессан, непривычно подавленный: это имя оказалось в присланном Ровиго списке поэтов, которых наугад схватили и казнили на колесах, когда Альберико мстил за эти стихи. Алессана неожиданно сильно опечалила эта новость.