Он пришел тогда к ним, к ней и бился в их собственном сражении. Она слышала, как он плакал, и любила его на холме во тьме ночи Поста после того, как зашла зеленая луна. Она не подведет его сейчас. Она приведет к нему Ходоков по тропам своего сознания и своей души.

Без предупреждения они прорвались туда. Связь была установлена. Элена находилась на высоком месте, под яростно сверкающим солнцем, и видела все происходящее глазами герцога Астибарского с холма в Сенцио. Изображение колебалось, вызывая ощущение тошноты. Затем все устоялось, и Элена увидела людей, убивающих друг друга в долине, войска, которые сошлись в смертельной схватке, как звери, вцепившиеся друг в друга. Она слышала крики настолько громкие, что они ощущались как боль. Потом она осознала еще кое-что.

Колдовство. К северу от них, на том холме. Брандин Игратский. И в этот момент Элена и трое других Ночных Ходоков поняли, почему их призвали, почувствовав собственными сознаниями обрушившуюся на них невыносимую тяжесть, которой они должны были противостоять.

В замке Борсо Альенор стояла рядом с ней, беспомощная и незрячая в своей растерянности, ничего не понимая, зная только, что это случилось, что их время наконец пришло. Ей хотелось молиться, вспомнить забытые слова, которые она не произносила даже про себя почти двадцать лет. Она увидела, как Элена закрыла лицо руками.

– Ох, нет, – услышала она шепот молодой женщины, хрупкий, как старый пергамент. – Такая сила! Как может один человек обладать такой силой?

Альенор так крепко сжала руки, что побелели пальцы. Она ждала, отчаянно стремясь понять, что с ними всеми происходит там, далеко на севере, куда она не могла попасть.

Она не слышала, не могла слышать ответ Сандре д’Астибара Элене:

– Да, он силен, но с вами мы станем сильнее! О дети мои, теперь мы сможем это сделать! Во имя Ладони, вместе у нас хватит сил!

Увидела же Альенор, как Элена опустила руки, как ее белое лицо стало спокойным и дикий, первобытный ужас покинул незрячие глаза.

– Да, – услышала она шепот женщины. – Да.

Затем в комнате замка Борсо под перевалом Брачио воцарилось молчание. Снаружи дул холодный ветер высокогорья, нагонял высокие белые облака на солнце и гнал дальше, снова и снова, и одинокий ястреб-охотник парил на неподвижных крыльях в этой смене света и тени над склонами гор.

Следующим человеком, который взобрался вверх по склону холма, оказался Дукас ди Тригия. Дэвин уже начал опускать занесенный меч, когда узнал его.

Дукас в два мощных скачка взлетел на вершину и остановился рядом с ним. Выглядел он жутко. Кровь заливала его лицо, стекала на бороду. Он весь был в крови, и его меч тоже. Но Дукас улыбался, ужасное олицетворение кровожадности и ярости боя.