Но пускай даже знала – могла ли Брина рассчитывать, что из заднего кармана Ролана будет выглядывать мобильный телефон, который впоследствии Брина присвоит, надеясь, что Ролан явится за ним. Насколько высока была вероятность, что Ролан поступит так, как ожидает Брина?

Если же случай этот – ложь, то настолько филигранная, что к ней сложно было подкопаться. Теперь было сложно. Когда к Ролану вернулось спокойствие и воспоминания не доставляли боль. И он вспоминал: встречи, события…

Ролан видел ее лицо: глазища, полные неверия, когда Лисандр соизволил сообщить ему о разыгранных перед ним миниатюрах: каждая их встреча с Бриной являлась смешной, даже комичной постановкой.

Он посчитал тогда, что Брина играла. Что слезы ее ненастоящие, и она всего-то не хотела выходить из образа. Однако то, как смотрела на Лисандра…

Возможно, Ролан продолжал себя обманывать. Возможно, не желал верить в худшее и все стремился ее оправдать, однако от Брины не исходило лжи – когда стояла рядом с Лисандром и с надеждой заглядывала Ролану в глаза. Да, Ролан мало что воспринимал, был шокирован, не верил в то, что видел, но даже намека на обман не ощущал. Боль, замешательство, но не ложь…нет, не ложь…

А если раньше? Ощущал ли он подобное раньше? Токи лицемерия, исходящие от Брины, в те дни, когда они общались? Когда веселая и с виду непринужденная она вертелась у него под ногами?

Конечно, мелкие прегрешения были: какие-то уловки, недомолвки, дабы привлечь к себе внимание. Однако притворства, фальши и неискренности – нет: Брина себя не ломала, ни к чему не принуждала, и что уж скрывать – ненависти и отвращения к себе Ролан не чувствовал, что бы ей не говорил и в чем бы ее не обвинял. Да и можно ли подобное сымитировать? Ролан хорошенько все обдумал. Он не верил, что настолько сильные и разрушительные переживания можно так глубоко и долго в себе прятать. Рано или поздно неприязнь всплыла бы наружу и стала очевидна Ролану. Да и не смогла бы Брина контролировать эмоции, сдерживать в себе недовольство. Это же Брина – прямолинейная, взрывоопасная шашка. Можно обмануть лицом, поработать над мимикой, можно самому поверить в свою ложь, однако чувства обмануть нельзя. Их нельзя одурачить, невозможно подделать. И жить с постоянной ложью: любить, когда ненавидишь,…а Брина ведь любила, не так ли? Она говорила, что любит его, любит…

Нет, такое недопустимо.

Ролан схватился за ручку переключения передач и крепко сжал, прочувствовав шероховатость материала. Рычажок напоминал радугу, цветную и яркую, поскольку поверху были нанизаны разноцветные резинки – красная, синяя, зеленая…