Вообще-то нет, все было неплохо: пришвартованные к нему Лисандром догмары оказались не столь беспомощными, каковыми Самаэль их видел изначально. Они действительно были способными: сильные, умелые, боевитые. И Самаэль подозревал, что много еще о них не знал, а что вероятнее – догмары не хотели, чтобы он узнал.

Сейчас же он сделал неопределенный жест рукой, мол «как сказать, как сказать».

– Как тебе Феликс? – спросила, заинтересовавшись, Карина.

Феликс?

– Тот, что рыжий, с татуировками, – пояснила Карина. – Знаешь ли, он мой друг.

Теперь знает.

– Он хорош.

Он действительно был хорош.

– А Никон?

– Тот, что блондин? – О, ужас, неужели она о «блондинке»?

– Нет, это Кир. Он мне тоже не нравится. Никон – это голубоглазый брюнет. Он тоже мой друг.

– Сколько же у тебя друзей…

– Уверена, больше, чем у тебя. Так значит, ты хочешь, чтобы я рассказала тебе секретные сведения.

Ему, несомненно, нравилась ее деловитость. Он задремать не успел, обсуждая догмар, как Карина заговорила о деле.

– Никакие они не секретные. – Самаэль постучал костяшками пальцев по стойке. – Это лишь вопрос времени, когда я обо всем узнаю. Облегчи мою участь: не заставляй меня проделывать лишнюю работу.

– Чтобы ты успел придумать, как расстроить планы Лисандра?

Он взглянул на бутылку пива, услужливо откупоренную барменом, к которой даже не притронулся.

– И что я, по-твоему, могу сделать? Послать грозу?

– Не знаю. Может перехватить посылку до прибытия той в Радлес? На территории незащищенной догмарами?

Не стоит быть столь умной.