Теперь толстяк Рой? Он же навеки остался в проклятых эльфийских лесах! Что за голоса? Опять магия Ирмы? Замотав головой, чтобы отогнать наваждение, я продолжил идти вперед, и взор залила кровавая пелена.

Не удержавшись, взвыл после черных когтей графини! Она разрежет меня на кусочки прежде, чем дойду до трона! Я стоял на колене, не помня, что упал. Мука стихала. Полученные раны не убили, а значит, заживают. Но каждое следующее появление вампира может стать последним. Для нынешнего меня… В облике нового Николаса Гарда будет больше от чудовища, нежели сейчас.

Поднявшись, я шагнул вперед, и снова неуловимое движение, боль и кровь. Когти-кинжалы исполосовали плечо, чудом не задев шею.

— Оружие… бросай!

Старик! Я разжал хватку прежде, чем понял, что делаю. Шпага и кинжал выпали из рук, я сделал новый шаг. Неуловимая тень появилась теперь прямо предо мной, но на сей раз быстрее был я. Покрытая змеиной кожей левая рука перехватила выпад вампира. Я схватил Ирму за запястье!

Алое сияние и черный туман исчезли! Я держал графиню за руку. Ирма дико выла — истошно, не по-человечески. Согнувшись, она извивалась всем телом, но вырваться из железной хватки не могла.

— Больно! Отпусти!

Голос Ирменгрет стал прежним. Она перестала плясать на месте и искала мой взор, а черные овалы превращалась в обычные глаза, в которые столь часто я смотрел.

— Больно, — всхлипнула Ирма. — Отпусти же!

Я не слушал ее и толкнул вперед. Потом снова, и мы поднялись на одну ступень помоста, на котором был трон. Ирма упиралась, но будто слабая женщина, и ничего не могла противопоставить мне. Она бессильна, пока не разожму хватку.

Лицо графини не покидала мука, по нему текли слезы, а я толкал ее к трону; и мы оказались подле него. Что теперь?

— Теперь? — спросила Ирма.

Сам не замечая, я говорил вслух.

— Теперь ты должен убить меня. Либо я тебя, и поединок завершится.

Я сильнее сжал хватку, причиняя невыносимую боль уже Ирменгрет. Она предательница и убийца, но… Я должен казнить ее? Прямо сейчас? До меня дошло, что не желаю истинной и окончательной смерти для Ирмы.

— Послушай, — сквозь муку произнесла вампирша, — хочу признаться… Я люблю тебя!

— Любишь?

Признание Ирмы не могло быть правдой. Она лжет, чтобы одолеть в чертовом поединке. Но его нужно заканчивать! Не может он длится вечность. Моя правая рука потянулась ко второму кинжалу, что до сих пор не покинул ножны.

— И еще! — закричала вампир. — Знай, что на самом деле Алиса — это я!

Ложь! Но я невольно ослабил хватку. Время замедлило ход. Я узрел исказившееся в гримасе злобы лицо Ирмы. Опустил взор и увидел, как левая рука с черными когтями-кинжалами ударила мне под сердце… С такой раной уже не выжить. Однако в последний миг Ирма остановила смертельный удар. Она не убила меня.