Сверкающий сгусток ударил в потолок и рассыпался золотистыми молниями и искрами. В месте попадания осталось большое чёрное пятно… Кто-то сверху начал стучать в потолок и старческим голосом орать: «Хватит мебель двигать, алкаши проклятые! Всю душу выпили!».

Я не успел затормозить и на полном ходу влетел в Марию. Мы оба рухнули на пол. Мария — на спину, я — на Марию. Она тяжело дышала и смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Гамму чувств, которая в них смешалась в этот момент, я даже передать не могу…

Полагаю, моё лицо выглядит в этот момент примерно также.

Я отчётливо ощущал два упругих полушария, упирающихся мне прямо в грудь. При каждом вздохе Марии они приподнимались, усиливая давление. В моей голове царил полный хаос и сумбур. Так, так, надо собраться с мыслями!

Около входа послышался шорох. Мы с леди Вышнегорской одновременно повернули головы в ту сторону.

В дверях стояла Ира. И испуганно смотрела на нас. Её глаза были широко распахнуты, как и рот. Она очень быстро и часто дышала, словно ей не хватало воздуха. Зрачки девушки сильно расширились, почти закрыв радужку.

— Зачем вы дерётесь! — испуганно воскликнула Ира, — Мама! Братик!

Я скатился с Марии, мы оба поднялись на ноги. Ира развернулась и со слезами на глазах убежала в женскую комнату. Бросив на меня виноватый взгляд, Мария отправилась за ней. Я двинулся следом за леди Вышнегорской.

Очевидно, в этот раз я проиграл — письмо потерянно. Что ж, я умею признавать поражения. Главное, сделать правильные выводы. И не допустить ещё больших потерь. А ещё подумать, что делать дальше.

Но сперва — убедиться, что с младшей всё хорошо.

Ира лежала на кровати на боку, крепко обняв подушку и уткнувшись в нее носом. И хныкала.

Мы с Марией сели по бокам от нее. Леди начала гладить дочь по спине и боку, что-то ласково шептать. Ира продолжала всхлипывала, но постепенно всё тише и тише.

— Сестрёнка, всё хорошо, — сказал я, — Мы уже помирились.

Ира оторвала от подушки заплаканное и покрасневшее лицо. Посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Марию.

— Почему вы… хнык… с братиком дрались… хнык… — спросила она сквозь всхлипывания.

— Мы немного поспорили, — Мария бросила на меня быстрый взгляд. Я кивнул, — Совсем чуть-чуть…

— Не чуть-чуть! Я вижу!

— Такое иногда бывает… Но мы уже помирились. И больше не будем… — Мария бросила в мою сторону умоляющий взгляд.

Да уж… меня переиграли по всем фронтам. Я связан по рукам и ногам. Леди получила, что хотела, а я остался с носом.

— Да. Помирились. Больше не будем, — признал я. Мария оказалась более опасным противником, чем все остальные, с кем я сталкивался до этого. В каком-то плане опаснее Мираэль и Аманды. Ведь она действовала не из корыстных интересов. Она была убеждена в своей правоте и поступала, как ей казалось, исходя из блага семьи.