На лице Караваева появилась гримаса, смутно напоминающая усмешку.

  - Я когда в 'Очевидном-невероятном' услышал, что нефть - это сгнившее доисторическое зверье, чуть со смеху не помер. Это ж надо, какую чушь выдумывают для дурачья. И верят же!

  Караваев нервно засмеялся.

  - Но если у Мастеров такие возможности, - недоуменно пробурчал Димон себе под нос, - то почему они просто дистанционно не... - тут он запнулся, - а заставили нас ехать на этой развалюхе в жопу мира?

  - Не твоего ума дело! - взвизгнул наставник, - Значит, так надо. Молоко на губах не обсохло - рассуждать! Ой .....! .....!!!

  Караваев с трудом успел свернуть, чтобы не свалиться в яму. Тормоза завизжали.

  - Вылезай!

  - Что случилось? - испуганно спросил Димон.

  - Кому сказал! - прорычал Караваев.

  Димон поспешно выскочил из машины.

  - Константин Сергеевич! - Димон два раза шагнул спиной вперед, чуть не упал в кювет, плаксиво затараторил, - Я же ничего такого не имел в виду. Вы же сами разрешили спрашивать, если что-то будет непонятно.

  Караваев, схватил стажера за шкирку. Развернул к солнцу.

  - Смотри, дурак. Вот это - грёбанный фонарь. Только не метафорически, а на самом деле. А вот это, - наставник попрыгал, не отпуская Димонов ворот, при каждом прыжке больно сдавливая стажеру горло, - хренов кусок грязи, который Мастера засеяли всякой фауной и заселили всякой тварью. И все это - от последней букашки до тебя, придурка, дышит, жрет, пьет, срет, только потому, что где-то на изнанке Вселенной сидят уроды с пивом и чипсами и на тебя и эту букашку смотрят. Надоест букашка - не станет букашки. Надоешь ты - не станет тебя. А если расходы всей этой халабуды под названием планета Земля и присущее ей грёбанное человевечество станут стабильно превышать доходы от этого зоопарка, то закроют все Предприятие. Даже не думай о такой хрени, которую мне только что сказал. Если кто-то - президент Америки или еще кто - и впрямь сумеет Мастеров послать, не так как Кеннеди в шестьдедят третьем, а по-настоящему, тут-то нам всем полный капец и придет. А теперь садись в тачку и поехали.

  ***

  Через несколько часов.

  Лёха Берес, в недавнем прошлом бизнес-аналитик со свободным графиком в консалтинговой фирме среднего размера и относительно довольный жизнью холостяк под сорокет, а теперь одинокий и отчаянный борец со злом, поднял голову. Солнце уже село. В свете электрической рекламы здание нависало над выходом из метро как гигантская друза черного хрусталя. Подойдя к роскошной зеркальной двери, Лёха на секунду остановился. За прошедшие месяцы он заметно похудел, черты лица заостроились, на лбу появилось несколько новых морщин. Сильнее всего изменился взгляд - стал жестким и подозрительным. Обычная для Береса на протяжении большей части жизни расслабленная рассеянность ушла, как не было.