Я обхватываю плечи руками.

– Все отдают себе отчет в том, как это опасно, да? Никакой ложной солидарности. Никто не должен чувствовать себя связанным… думать, будто обязан присутствовать.

– Я похожа на человека, который для тебя в лепешку расшибется против своего желания?

– Ради бога, Шейди. Мы все хотим тебе помочь, потому что друзья любят помогать друг другу. – Сара не забывает покоситься на Роуз. – Так что успокойся и давай начнем.

Орландо наклоняется, некоторое время роется под стулом, выкладывает на стол небольшой рюкзак, достает оттуда морскую соль и пучок шалфея.

– Я, конечно, не сказал абуэле, что мы тут затеваем, а то б она с меня шкуру спустила. Но расспросил так, невзначай, осторожно насчет привидений – и если ей верить, данные предметы широко используются для защиты от потусторонних сил. Может, и на Черного Человека подействует? – Он сконфуженно улыбается мне.

Опускаюсь на соседний стул, кладу голову ему на плечо и благодарно обвиваю руками предплечье.

– Спасибо. – Это все, что я могу выдавить из себя. Боже, ради меня этот парень готов даже ввязаться в ненавистные ему сверхъестественные «дрязги» – дорогого стоит!

Он, в свою очередь, прижимается виском к моей макушке, и я впервые ощущаю надежду: может, как-то мы и выпутаемся из всей этой истории невредимыми?

После завтрака дружно бредем по лестнице наверх, в мою спальню. Сара опять усаживается в кресло-качалку, сразу напоминая мне о том первом и последнем настоящем свидании. Как я хотела ее тогда! Прошло всего-то несколько недель, а кажется – годы. Желание еще не улетучилось, но отношения с Седаром приглушили его до легкого фантома тупой боли, не более. К тому же, как ни горько мне это признать, Орландо, пожалуй, прав: у нас с Сарой все равно ничего бы не вышло…

…Там боль тупая, а тоска по папиной скрипке, по смычку на струнах, по звукам ее волшебной музыки – уже очень острая, невыносимая. Она, эта скрипка, – уже часть меня, несмотря на весь ущерб, который она способна причинить и уже причинила мне.

Извлекаю инструмент из футляра – все косятся на него с опаской. Орландо вздыхает и насыпает вокруг нашей маленькой компании магический круг из соли. Затем поджигает шалфей и размахивает им, как трещоткой. По всей комнате сразу разносится едкий запах. Меня лучший друг «окропляет» особо тщательно, и я замечаю на запястье гагатовый[83] браслет, подаренный ему еще в детстве бабушкой. Орландо всегда держал его на тумбочке у кровати, а теперь надел. Угольно-черные камни красиво отражают естественное освещение, это его обереги.