— Возможно, — согласилась Джуди. — Только…

— Что?

— Китайцы не настолько отличаются от нас. И летать не могут. Так зачем же называть их летающими демонами?

— Если их прибытие совпало со вспышкой галлюцинаций из-за отравления спорыньей, то в народном сознании два события могли соединиться.

Джуди поджала губы:

— Если так, то Дитрих обратил, по крайней мере, одну галлюцинацию в католичество. Иоганн. Как полагаешь, это не тот самый Иоганн фон Штерн, вопрос о крещении рассматривался в епископальном суде?

— Думаю, да. А это было ответом Дитриха. Помнишь документ «Moriuntur»?

— Да. Полагаю, это отрывок из дневника пастора Дитриха.

— Bestimmt.[209] В такой маленькой деревушке, как Оберхохвальд, священник, вероятно, был единственным грамотным человеком. Вот. Пришло от Антона по электронной почте сегодня утром. — Том передал ей распечатки нескольких pdf-файлов. — Он откопал их во Фрайбурге.

Джуди жадно пробежала листки глазами. Конечно, она была научным сотрудником, но это не означало, что сам процесс расследования не приносил ей радости. Дойдя до конца, она положила листки на стол и слегка нахмурилась. Затем пролистала их вновь и перечитала некоторые отрывки.

— Ты обратила внимание на ту часть, где говорится об их именах? — спросил Том. — «Его зовут Иоганном, потому что его настоящее имя слишком труднопроизносимо для нашего языка». Он же никогда не слышал языка не индоевропейской группы.

Джуди рассеянно кивнула:

— Он, наверное, изучал иврит, если был тем самым doctor seclusus, о котором упоминает Оккам. И, вероятно, слышал арабский. Но…

— Ты читала тот раздел, где Иоганн и некоторые его товарищи помогают жителям деревни во время чумы? — Том вырвал листки у Джуди, та еще какое-то время не отрывала взгляд от места, где они были. Клиолог послюнявил палец и зашуршал страницами. — Вот. «Ганс и трое его соотечественников ежедневно навещали больных и хоронили мертвых. Как печально, что те, кто прятались при их виде, не восстанут засвидетельствовать их подлинную христианскую любовь к ближнему. — Том отпил газировки. — Так Иоганн и я молились, желая укрепить силы друг друга и дать утешение тем пилигримам, что все более падали духом».