— Ты знаешь, что он пил? — спросил священник монаха, склонившегося в молитве.
Бормотание Иоахима прервалось, и Минорит коротко кивнул:
— Вот с этой самой ложки я кормил больного. Я вливал в него его друзей и товарищей. Пути Господа неисповедимы. Тело всего лишь оболочка, истинен лишь дух. Мы чтим наше тело как созданное по образу Божьему, но
Дитрих не стал оспаривать казуистику и просто наблюдал за тем, как монах соскребает с кожи пришельца яркие темно-зеленые гранулы, выступившие на теле, и ссыпает их в мусорное ведро.
— Но если тело проглочено, — спросил пастор, — что останется для воскрешения умершего?
Иоахим начисто протер кожу странного создания:
— Что остается, когда тело съедают черви? Не ограничивай волю Господа. Для Него все возможно.
* * *
Вскоре после Рождества Иоанна Крестителя со стороны Медвежьей долины на ослах, навьюченных всяким добром, приехал коробейник. Он попросил дозволения герра на несколько дней поставить свою палатку на деревенской лужайке. Смуглый, с густыми усами, браслетами на запястьях и золотыми кольцами в ушах, мужчина развел огонь под лудильным тиглем и посулил людям чудеса починки. Торговец выставил на продажу украшения, которые приобрел на Востоке, и назвал себя Имре, утверждая, что в нем течет венгерская кровь. Пошла бойкая торговля всяческими безделушками и чинеными кастрюлями и сковородками.
На следующий день, ближе к Анжелюсу, Дитрих подошел к нему, когда торговец собирал свое добро на ночь.
— Вы хотите что-нибудь починить? — спросил человек.
— Вы далеко от дома, — предположил священник. Вопрос заставил того весело пожать плечами:
— Тот, кто сидит дома, не коробейник, — ответил собеседник Дитриха. — Разве что Сопрон-лавочник. Торговать с соседями, какая выгода? Что делаю я, то делают и они. А видели ли вы что-нибудь подобное? — Он с головой нырнул в сундук и вытащил белую ленту, украшенную рыбами и крестами, с красной и синей окантовкой. — Видели когда-нибудь такой прекрасный
Дитрих сделал вид, что оценивает ткань на ощупь:
— Вы бы получили за него большую цену в Вене или Мюнхене, чем в маленькой горной деревушке.
Венгр облизнул губы и бросил взгляд по сторонам. Потянул себя за ус:
— Городские цеха не жалуют коробейников, но здесь их встретишь не часто, так?