— И, видимо добавить «извини».

— С чего вдруг?

— Я так давно утратил себя, утратил эти воспоминания. Я забыл, почему вступил в Альбедо и начал эту войну с Душеловом. А теперь получается я не лучше этого убийцы. Скольких людей я убил? Из ненависти, ради забавы, потому что мне было больно или грустно. Я скрывал себя в убийствах, и в конце концов потерялся. Боже, спустя столько сотен лет. Я забыл о Синтии. Забыл об этом счастливом и светлом ребенке. Я больше не имею права называться ее братом.

Я встал, подошел к Клайву и отвесил ему подзатыльник. Тот ошарашенно посмотрел на меня.

— Ты просто самый тупой идиот из всех, кого я встречал. Сколько бы раз ты не сбивался с пути, ты никогда не перестанешь быть ее братом, а она твоей сестрой. Ты потерял ее, потерял свою дорогу, потому что рядом никого не было. Близкие люди для того и находятся рядом, чтобы ты не оступился. А Синти… Вспомни, как она смотрела на тебя, когда ты читал для нее. Вспомни как она хвалилась одноклассникам о своем брате. Ты был для нее всем. И останешься таковым, даже совершив самую страшную ошибку. Родные люди на то и родные, чтобы быть рядом при любом раскладе. Понял?

Клайв смотрел на меня, и с каждым моим словом лицо его все больше дрожало. Он торопливо вытер едва проступившие слезы и глубоко вдохнул.

— Я уже не успею ничего исправить. Альбедо давно преследуют не те цели. Не все, но многие. Прошу тебя, пусть мы и враги. Помоги им. Всем, кроме…

Клайв скорчился от внезапной сильной боли. Это продлилось несколько секунд.

— Ах, да… Проклятье действует и здесь. Ну конечно, привязка к душе. Парень, я не могу сказать тебе всего, но, я покажу тебе один маленький фрагмент, прежде чем мое «я» растворится. Подумай над этим.

Перед глазами все закрутилось, но прежде, чем я увидел воспоминания, до меня донесся голос Клайва. Не того, с которым сражался Эдвин, а другого. Того, что читал для своей сестры перед сном.

— Спасибо.

* * *

— Скажи мне Клайв, на что ты готов пойти, ради мести?

— На что угодно! — сквозь слезы и стиснутые зубы парень звучал убедительно.

— Убийство?

— Да.

— А что если мстить не придется?

— Но как?

— Я могу вернуть тебе твою сестру, твой мир, даже твоих родителей. Но взамен ты будешь следовать моим приказам. Как бы аморальны они ни были. Как бы много тебе не пришлось убивать. Порой тебе придется быть наказанным мной за мои же приказы, но! Если будешь беспрекословно следовать моей указке, я верну тебе все, чего ты так желаешь. Что скажешь?

— Я согласен.