Тварь, конечно же, не взорвалась, но ее стало основательно так мутить и корежить. Создание заревело, но потом резко замолкло, из пасти повалил дым. Червь заметался из стоны в сторону, словно кто-то внизу хорошенько ее встряхнул. И я понял, что нужно делать.

— Навались! — выкрикнул во весь голос, бросился к созданию, выхватывая на ходу меч.

Когда оказался рядом, активировал «Временное расширение» и давай полосовать тело червя мечом. Двигался я медленно, но все же чуть быстрее, чем до того, как вложил энергосферу в улучшение реакции и рефлексов. Еще трое участников подбежали ко мне, среди которых был и Ролдан. И каждый из них рубил и резал тварь, но я все же наносил ударов чуть больше.

Песчаный червь протяжно и жутко ревел, мотал своей несформировавшейся головой из стороны в сторону и… истекал кровью. Нейроинтерфейс ясно «говорил», что его состояние здоровья упало до уровня «поврежденное», а это значит, что он уже был на пороге смерти.

Еще несколько ударов и глубоких порезов, и его туша завалилась на бок, упала в залитый темной кровью песок. Я подбежал к морде и нанес последний, сокрушительный удар, отделив пасть от туловища. В этот же момент действие способности прекратилось.

Энергоресурс +550 (25 %)

— Мы сделали это! Мы завалил его! — воскликнул один из участников.

— Сдохни, сучья тварь! — Ролдан не останавливался, продолжая рубить с двух рук окровавленную тушу гигантского червя, разбрызгивая во все стороны темные капли. — Сдохни! Сдохни!

Второй заключенный схватил его за плечо и оттеснил от трупа чудовища, проговорив:

— Успокойся, Ролдан. С ним покончено, он мертв.

Мой напарник еще пару раз рубанул мечом-трансформером по искромсанной туше твари, потом согнулся над ней и, тяжело дыша, смачно сплюнул.

Но расслабляться было еще рано. Тот, первый червь, был еще жив. И сейчас он вновь нырнул в песок, чтобы через миг вынырнуть позади нас и раскидать по сторонам еще двоих участников. Несколько человек бросились на него, размахивая топорами, копьями и шестами. Увидев, что тварь вполне возможно одолеть, они заметно осмелели. Глядя на завязавшуюся схватку, я отметил, что всего за несколько дней Арена сделала из понурых военнопленных беспощадных бойцов. Трусов и слабаков среди нас не осталось. Естественный отбор турнира сделал свое кровавое дело.

Но впереди было еще много раундов, а участников осталось всего девятнадцать. Каким-то глубинным чутьем я осознал, что теперь мы должны бороться ни только за себя, но и за всех остальных. За каждого. И продержаться должны как можно дольше.