А я ведь думал, что капрал, да и Айрекс тоже, выберут самый сложный вариант испытаний.

— Выходит, что вы, Ролдан, Шой и Фрост, пойдете первым путем, — сделал умозаключение Лайсон, поглядев почему-то только на меня. Остальные тоже обратили взоры на нас, словно мы выделялись чем-то особенным. Лишь Айрекс отвел взгляд.

— Получается, что так, капрал, — развел руками я, и тихо сказал Ролдану: — Какого хрена ты не выбрал путь попроще?

— Ждал, когда ты решишься.

— Ну вот и дождался.

— Не нагнетай. Вместе справимся с любой сранью, как и всегда.

— Только теперь без Нойса.

— Да и хрен с ним! Пускай салага прохлаждается.

— Все, рядовые, расходимся. Чем быстрее закончим раунд, тем скорее вернемся в жилой блок, — скомандовал капрал, замахав руками.

Заключенный, названный Фростом, с которым за все время пребывания в плену я ни разу не обмолвился и словечком, подошел к нам. Был он высок и коренаст, одет в легкую кожаную броню с двумя короткими мечами в блестящих ножнах. Лицо у него было самое обычное, разве что глаза имели неестественный оранжевый оттенок. Широко улыбнулся и произнес:

— Ну что, смертники, вперед!

— Славы захотел, Фрост? Умереть не боишься? — улыбнулся Ролдан.

— Я тебе так скажу, Ролдан: мы умерли еще в тот момент, когда попали в плен.

— Философ, мать твою! Ладно, давайте уже покончим с этим дерьмом.

И мы двинулись к левому тоннелю.

— Удачи вам! — произнес Лайсон, скрываясь в проходе второго коридора.

— И вам того же, — ответил я, на что капрал махнул рукой и кивнул, а Айрекс проигнорировал.

Вблизи тоннель выглядел зловещим и не сулил ничего хорошего. Из глубин доносился протяжный гул, веяло духотой и затхлым смрадом. Прямо пасть чудовища, не иначе.

— Ну что, вот она, дорога в преисподнюю, — прокомментировал Ролдан, оглядывая двухметровые своды прохода. — Самый сложный путь как-никак. Данте Алигьери отправляется за своей возлюбленной, мать ее!

— В нашем случае призом будет не возлюбленная, а несколько тысяч единиц энергоресурса, на что я вам скажу: очень даже неплохо, — заметил Фрост.